— Вам известно имя?

— Когда я уже лежал, они закричали: «Ходу, Райан!»

— «Ходу, Райан»? — повторяет Крис.

— Вот он-то вам и нужен, — вмешивается Рон. — Он ваш. Хватит тут болтаться, ступайте и арестуйте Райана.

— Если я арестую всех местных Райанов с криминальным прошлым, нам не хватит камер, — говорит Крис.

Входит сиделка, и Джойс все понимает по ее лицу. Она встает.

— Нам пора, мы мешаем медсестрам работать.

Все по очереди бережно обнимают и целуют Ибрагима, а потом гуськом выходят за дверь. Задерживается только Рон.

— Идем, Рон, — зовет Джойс. — Домой пора.

Рон переминается с ноги на ногу.

— М-м-м, я останусь.

— Останешься здесь?

— Да, просто… мне пообещали раскладушку и разрешили остаться. — Рон неловко пожимает плечами. — Составлю ему компанию. У меня айпад, можно кино посмотреть.

— Я давно хотел увидеть один корейский фильм, — вставляет Ибрагим.

— Только не его, — отвечает Рон.

Джойс подходит к Рону и обнимает его, чувствуя, что он смущен, как и она.

— Пригляди за нашим мальчиком.

Она выходит за дверь и, пока та закрывается, видит, что Крис и Донна совещаются с Элизабет.

— Телефон просто выхватили, так что экспертиза ничего не даст, — говорит Крис. — И свидетелей, как мне сказали, не было. Камер наблюдения там тоже нет, они наверняка об этом знали. Конечно, по описанию Ибрагима мы их найдем, но на допросе они рассмеются нам в лицо.

— И отправятся на все четыре стороны, чтобы проделать то же самое с кем-нибудь еще, — добавляет Элизабет. — И вы позволите выйти им сухими из воды после того, что они сотворили с Ибрагимом?

Крис озирается, убеждаясь, что вокруг все свои.

— Конечно, просто так мы их не отпустим. Мы возьмем их, это я обещаю. Помурыжим немножко. Но кроме этого я и Донна ничего сделать не можем.

Элизабет смотрит на него:

— «Мы с Донной», Крис. Сколько раз проходили?

Крис пропускает упрек мимо ушей.

— Но я достаточно хорошо знаю вас, Элизабет, чтобы предположить: вы, вероятно, сумеете что-то сделать. Вы, Джойс и Рон?

— Продолжайте, — говорит Элизабет. — Я слушаю.

Крис обращается к Донне:

— Донна, кто подходит под описание Ибрагима? Имя, одежда, татуировка.

— Полагаю, это Райан Бэйрд, сэр.

Крис кивает и оборачивается к Элизабет:

— И по-моему тоже, Райан Бэйрд.

— Райан Бэйрд, — повторяет Элизабет. Это утверждение, а не вопрос. Информация заперта в сейф и никуда не денется.

— Так что мы сейчас пойдем его задержим, допросим, услышим в ответ «ничего не знаю», а потом отпустим, и он уйдет с ухмылкой на физиономии и с осознанием, что ему опять все сошло с рук.

— Нет, на сей раз не сойдет, — говорит Элизабет. — Никому не позволено обижать Ибрагима.

— Я надеялся это услышать, — кивает Крис. — Вы ведь знаете, как много все четверо значите для нас, да?

— Знаю, — отвечает Элизабет. — И надеюсь, вы оба тоже знаете о нашем отношении к вам.

— Знаем, — говорит Донна. — А сейчас пойдем и задержим Райана Бэйрда, и помилуй, господи, его душу.

— Не думаю, что бог ему поможет, — замечает Джойс, глядя на то, как больничный носильщик вкатывает в палату Ибрагима раскладную кровать.