Рабл Нун задумался. Рассказанное звучало правдоподобно.

— Ладно, — сказал он. — Я приведу твою лошадь, посажу тебя на нее и даже выведу на дорогу в Эль-Пасо.

Он постоял, размышляя о Петерсоне из конной полиции. Вряд ли его заставишь заговорить. Но попробовать что-то сделать можно.

Нун посадил раненого на его лошадь и вывел ее со двора. Затем вскочил в седло сам. У города он свернул с дороги в мескитовую заросль и, сделав крюк по низине, скрытно выбрался в предместье. Он двигался наугад в надежде, что интуитивно окажется в нужном месте. Но там, где он раньше бывал, может быть еще опаснее. Хорошо еще, если его не ищет местная полиция.

Нещадно палило солнце. Хотелось прилечь в тень. Голова разболелась. Но расслабляться ему никак нельзя.

Единственное, в чем он теперь окончательно уверился, что он именно — Рабл Нун, наемный убийца, которого все боятся.

Что его сделало таким, он не знал, однако же сознавал, что сейчас от судьбы не уйти. Во-первых, его, несомненно, прикончат, а во-вторых, в одиночестве и без защиты на ранчо останется девушка.

Он не хотел быть убийцей, но ехал вперед в жаркий полдень, и улицы города равнодушно встречали его.

Нун подъехал.

— У вас найдется место еще для одной лошади?

— Здесь не платная конюшня, сеньор, — сказал мексиканец. — Но если желаете…

Рабл Нун спешился.

— Это первая на моем пути, — ответил он. — И я смертельно устал, хочу привести себя в порядок. Сколько платить за лошадь и место?

— Пятьдесят центов.

— Годится. — Он последовал за мексиканцем в конюшню, где тот указал стойло. Нун завел туда коня и наложил вилами сено в ясли.

Выйдя, он дал мексиканцу пятьдесят центов и подошел с ним к корыту с водой. Мексиканец бросил ему жестяное ведро, и он накачал воды, умылся, причесался, смахнул шляпой пыль с брюк и сапог.

Старик спросил:

— Не хотите ли поспать, сеньор? Есть койка. — Он кивнул в сторону сеновала. — И никаких насекомых.

— Сколько?

Мексиканец улыбнулся.

— Пятьдесят центов.

— Ладно.

Он повернулся, чтобы идти в город, и старик заговорил снова:

— Будьте осторожны, сеньор.

— Почему ты это сказал?

Тот пожал плечами.

— Это дикий город. По железной дороге приехало много незнакомцев. Бывают перестрелки.

— Спасибо, — сказал Нун.

Солнце скользнуло за горизонт, с закатом пришла прохлада пустыни. На следующей улице бросились в глаза вывески Колизея, салуна и театра варьете. Их он обошел… Он знал откуда-то, что Колизей и заведение Джека Дойля самые популярные в городе места.

В небольшом ресторанчике Нун съел черепаховый суп и ростбиф, предварительно осушив кружку пива. Сидя за кофе, он наблюдал, как зажигались огни. Люди входили и выходили. После еды ему стало лучше, боль в голове утихла, но все равно он был встревожен и чувствовал себя вроде бы не в своей тарелке.

Он подозвал официанта, чтобы расплатиться. Невысокий человек, сидевший за соседним столиком, повернул к нему голову… и впился в него взглядом.