– Ну… через неделю примерно.

– А когда все будет готово?

– Локомотив хоть сейчас готов ехать. «Гордость» называется – прелесть что за машина. Как последнее звено уложат, так и поедет.

– И сколько же народу может поднять твоя «Гордость»?

– Это последняя разработка инженеров Коллегии. Может свезти человек пятьсот… тебе как, только пассажиров считать или грузовые вагоны тоже?

– Значит, если набить каждый вагон под завязку, в них поместится… – подсчитал в уме Стенвольд, – две или две с половиной тысячи. Осоиды доедут до Коллегиума… да, до Коллегиума, вы не ослышались… окажутся в самой его середке, займут Ассамблею, Коллегию. Только этот город способен объединить Нижние Земли, только там проявляют терпимость ко всем народам и расам. Осоиды, заполучив «Гордость», возьмут его с такой быстротой, что союзники не успеют и ахнуть. Курьер мушид, даже посланный в этот самый момент, локомотив не обгонит – вовремя поспеет разве что летательный аппарат, но Ассамблея все равно будет дебатировать до самого прибытия поезда.

– Треклятые рельсы! – плюнул Скуто. – Что же нам делать, шеф?

– Уничтожить локомотив, – тяжело вздохнул Стенвольд.

Воцарилось молчание. Если враг узнает, что это сделали геллеронцы, репрессии неминуемы.

Скуто переводил взгляд с одного лица на другое.

– Полагаю, ты хорошо все обдумал, шеф, – сказал он, получив неохотное согласие всех бойцов до единого. – Вряд ли кому то из нас это нравится, но Коллегиуму мы все чем нибудь да обязаны, кое кто и в Коллегии поучился. Пришло время расплачиваться.

– Теперь я понял, зачем ты отправляешь меня домой, – вставил Ахей.

– Да. Скажи торнским Провидцам, что Стенвольд Вершитель хочет взорвать железную дорогу вместе с локомотивом и просит их помощи. Улетай немедленно и жди нас со своими людьми к югу от депо, как стемнеет.

Ахей поклонился Стенвольду, пожал руку Чи.

– Если никого не будет, я прилечу один, – сказал он и вылетел в потолочный люк.

Сумерки застали всех в тяжелом расположении духа. У запасливого Скуто нашлось и оружие, и доспехи. Стенвольд, облачившись в кожаную робу механика, повесил за спину арбалет, а на пояс – мешочек с гранатами. Скуто, все в тех же искореженных латах, вооружился новеньким репетиром; на его колючках болтались запасные обоймы.

Тизамон остался в своем дублете, почти не пострадавшем за долгую боевую историю. Танисе он подобрал такой же и теперь протыкал шилом дырки, подгоняя его по фигуре. «Она больше не моя, – думал Стенвольд, глядя на приемную дочь, – но и Тизамон ее не получит. Отныне она следует собственным курсом».

И Чируэлл, родная его кровь, тоже повзрослела за время своего плена. На ней такой же кожаный костюм, как на дяде, на поясе комплект инструментов и меч. В шлеме, с защитными очками на лбу, ее и узнать то трудно.

Остальные тоже приготовились к вылазке. Балкус, довольно хорошо знакомый Стенвольду, был скорее солдатом наемником, чем агентом разведки, но Скуто он почитал и к своим обязанностям относился серьезно. Ракка всегда помнил о том, что правой руки его лишило имперское правосудие. Сперра помимо арбалета прихватила и санитарную сумку. Позади в разномастных доспехах стояли жуканы, мушиды, муравины и один полукровка – все, что осталось от городской армии Скуто. Самопал в руках одного жукана был заряжен шрапнелью, его соплеменник разжился почти полными доспехами и боевым топором городского стражника. Военными навыками они владели ничуть не хуже любого солдата осоида.

– Кажись, все готово, шеф, – сказал Скуто.

Вся дальнейшая судьба Коллегиума зависела от их сегодняшнего успеха.