-- И Коннолли туда же. Почему он меня предал? Ведь я доверял ему.
Почему меня все предают? Коннолли был моим другом.
-- Поставьте себя на его место, ваше величество. Выдающемуся
военачальнику ничего не оставалось делать. Он мог, разумеется, победить
Сеида и получить от вашего величества награду, но ведь мог и потерпеть
поражение. Если же он переходит на сторону Сеида, то награду он тоже
получает, зато поражение ему не грозит. Что же, по-вашему, должен был
выбрать выдающийся полководец, европейски образованный человек?
-- Все против меня. Никому нельзя доверять. Все -- предатели.
-- Все, кроме меня, ваше величество.
-- Тебе я тоже не доверяю. Тебе -- особенно.
-- И совершенно напрасно, ваше величество. Мне вы должны верить,
неужели непонятно? Если вы не поверите мне, то останетесь в одиночестве. В
полном одиночестве.
-- Я и так одинок. У меня никого нет.
-- Если вас окружают одни предатели, то доверьтесь предателю.
Доверьтесь мне. Вы должны мне довериться. Послушайте. Еще не все потеряно. О
лодке теперь знаю только я один. Армянин Юкумян мертв. Вы меня поняли, ваше
величество? Если вы отдадите часовым приказ пропустить меня, я пойду туда,
где спрятана лодка, и через час приплыву на ней прямо к форту. А когда
охрана сменится, вы спуститесь ко мне. Понимаете? Это единственная
возможность спастись. Доверьтесь мне, ваше величество. Иначе вы окажетесь в
полном-одиночестве.
Император встал:
-- Не знаю, могу ли я тебе верить. По-моему, верных людей вообще не
осталось. Я всеми брошен. Но тебя я отпускаю. Живи. Всех же все равно не
перевешаешь. Ступай с миром.
-- Как будет угодно вашему величеству.
Сет открыл дверь -- и опять, как всегда, в темноте прошмыгнул
осведомитель.
-- Майор!
-- Ваше величество.
-- Я отпускаю Али. Он может покинуть форт.
-- Казнь отменяется?
-- Али может покинуть форт.
-- Слушаюсь, ваше величество. -- Майор Джоав отдал честь. -- Ваше
величество правильно делает, что верит мне, -- вполголоса добавил он, когда
фигура Али растворилась во мраке коридора.
-- Я никому не верю... Я одинок.
Император остался один. Издали с гор до него доносился едва с слышный
барабанный бой. Четверть третьего. Еще почти четыре часа темноты.
И тут вдруг тишину разорвал пронзительный крик. Он шел откуда-то снизу,
эхом разнесся по всему форту и смолк. Какой-то бессмысленный, ничего не
выражающий крик. И опять тишина, ни шагов, ни голосов -- только далекий,
глухой бой тамтамов в горах. |