– Почему вы так думаете?

– Позавчера вечером я видел, как вы предложили 375 тысяч кредитов за картину, которая совершенно очевидно стоит 50 тысяч.

– Ну и что?

– Я просто заключаю, что помимо восхищения ее красотой у вас были и другие причины предлагать такую крупную сумму.

Он минуту вглядывался в меня, затем заговорил:

– Мне восемьдесят два, здоровье ни к черту, жена умерла, два сына убиты в Сеттской Войне, я не видел свою дочь и не говорил с ней почти тридцать лет, у меня одна внучка и ту я терпеть не могу, а мое состояние оценивается в 600 миллионов кредитов. Что, по‑вашему, мне делать с деньгами – оставить их женщине, которую я при встрече не узнаю, или другой, чьего вида я не выношу?

Я невольно попятился, ошеломленный легкостью, с какой он отрекается от устоев Дома и Семьи, и от тех обязательств, которые они накладывают. А он продолжал:

– 50 тысяч, 375 тысяч, какая, к черту, разница? Я отдал бы за Килкуллена и пять миллионов, если б понадобилось. Я могу позволить себе купить все, что угодно, если захочу, черт возьми. Все равно, когда я окажусь в могиле, от денег толку не будет.

Он помолчал.

– И вот тут появляетесь вы.

– Пожалуйста, объясните, мистер Аберкромби.

– В тот вечер вы проговорились, что уже видели эту модель, – жест в сторону одной из картин, – раньше. Дважды.

– Это верно.

– Вы сказали, картина и голограмма.

– Да. Картина с Патагонии IV, хотя ее купил житель Нью Родезии, а голограмма – с Байндера X.

– Мне они нужны. И любые другие, которые сможете разыскать.

– Я не слышал о других, мистер Аберкромби.

– Они наверняка есть, – убежденно сказал он. – Я охочусь за ними уже 25 лет, и не знал о тех двух, которые вы видели.

– Я даже не знаю, как и где начинать поиск, – сказал я.

– Вы знаете, где искать эти две, – возразил он. – Знаете, где их продали, и можете выяснить, кто их купил.

– Предположим, это я смогу, – согласился я. – Но это не значит, что новые владельцы согласятся расстаться с ними.

– Продадут, никуда не денутся, – пообещал Аберкромби. – Вы их мне только найдите, а уж оттуда я их добуду.

Он выдвинул челюсть.

– Потом поохотимся и за остальными.

– Весьма сомневаюсь, что смогу за неделю найти даже те две работы, что я видел, мистер Аберкромби, – произнес я.

– Найдете за месяц, – сказал он. – Что здесь такого?

– Вы наняли меня всего на неделю, – возразил я.

– Я нанял вас на столько, сколько понадобится, – резко отозвался он.

– Но у меня обязательства перед галерей Клейборн, – возразил я.

– Предоставьте галерею Клейборн мне.

– Я не хочу показаться дерзким, мистер Аберкромби, но я приехал на Дальний Лондон по программе обмена, и я должен…

– Послушайте, – прервал он меня. – Если мне придется купить Клейборн со всеми потрохами, чтобы получить то, что я хочу, я куплю его! Ясно?

Мне в голову не пришло, что ответить, и я промолчал.

– Вам заплатят, – продолжал он чуть мягче. – Оклад, расходы, сами скажите, сколько.

– Но я здесь, чтобы приобрести знания о работе галереи Клейборн, чтобы поделиться ими впоследствии с другими членами моего Дома, и точно так же один человек из сотрудников Клейборна в данный момент учится у Дома Крстхъонн.

– Ваш Дом занимается бизнесом, чтобы делать деньги, правильно?

– Да, разумеется.