– Если вы так обеспокоены сохранностью своей коллекции, то нет необходимости мне ее показывать, – сказал я.

– Нет, есть, – возразил он.

– У вас наверняка есть система охраны, – предположил я, а мой цвет стал насыщеннее от предвкушения знакомства с баснословной частной коллекцией.

– Инопланетянам не впервой обходить систему, рассчитанную на человека.

Он присмотрелся и нахмурился.

– Почему вы без конца меняете цвета?

– Меняется только интенсивность, – пояснил я. – Сам цвет не меняется.

– Отвечайте на вопрос.

– Это непроизвольное выражение эмоционального состояния бъйорннов.

– А что значит именно это выражение? – не унимался он.

– Что я в восторге от возможности увидеть вашу коллекцию, – ответил я. – Надеюсь, усиление моего цвета вас не беспокоит?

– Меня беспокоит все, чего я не понимаю. А полоски? Они тоже меняются?

– Нет, – пояснил я. – Они, как и знак на моем лице, о котором вы упомянули ранее, являются существенными элементами Узора Дома Крстхъонн.

– Что‑то вроде татуировки?

– Да, – солгал я. В конце концов, как объяснить наследственный Узор человеку, презирающему все цвета и узоры, кроме своих собственных?

– И сколько лет вам было, когда вы получили свой узор?

– Я был совсем мал, – честно ответил я.

– Вам его дали, когда вы вошли в Дом Крстхъонн?

– Нет, мистер Аберкромби, – сказал я, стараясь отвечать попроще и по возможности правдивее. – Я стал членом Дома Крстхъонн уже после того, как обрел свой Узор.

– Нечто вроде инициации? – спросил он.

– Не совсем.

Он решил перейти на параллельную тему.

– А ваша жена? У нее тоже – узор?

– Да.

– И на что он похож?

– Вероятно, он очень похож на мой. Я ее до сих пор не видел.

Он моргнул.

– Вы никогда не видели свою жену?

– Нет, мистер Аберкромби.

– Но когда‑нибудь вы ее увидите?

– Конечно, – сказал я. – Как же иначе нам размножаться?

– Черт его знает. Откуда мне знать, как вы размножаетесь?

– Я мог бы вам это объяснить, – предложил я.

– Избавьте меня от подробностей, – сказал он. Черты лица исказились в гримасе.

– Как пожелаете, – ответил я. – Я не хотел вас обидеть. Для Бъйорнна акт размножения – естественная функция, как прием пищи и экскреция.

– Довольно! – рявкнул он. – Я вас звал не затем, чтобы слушать, чем вы занимаетесь в туалете.

– Хорошо, мистер Аберкромби.

– Это отвратительно и противоестественно.

– Жаль, что у вас складывается такое мнение, – сказал я. – Я, наверное, не так выразился.

Он долго смотрел на меня.

– Не очень‑то ты гордый, а?

– Не понимаю вас, мистер Аберкромби.

– Я бы никому не позволил бы говорить со мной так, как я говорю с вами. Я бы плюнул ему в рожу и хлопнул дверью.

– Вы предложили заплатить галерее Клейборн за мои услуги, – объяснил я. – Я навлеку бесчестие на мой Дом, если не исполню свои обязательства со всей добросовестностью.

– Но ты бы с удовольствием мне двинул, правильно? – продолжал он.

– Нет, мистер Аберкромби. Не думаю, чтобы это доставило мне удовольствие.