Всегда выезжает на шоссе… Фудзисава отправился на шоссе и зашел в первый же дом.

— Да когда как, — ответил на его вопрос вышедший к нему хозяин дома.

— А все же в какую сторону чаще всего направляется машина?

— Пожалуй, туда! — Он ткнул пальцем на восток.

— А ночью машина тоже ездит?

— Мы, знаете, рано ложимся!

— Да, но шум машины ведь можно услышать. А поворот на шоссе как раз у вашего дома. Не обращали ли вы внимания, в какую сторону удаляется шум?

— Хм… — призадумался хозяин дома. — Пожалуй, в ту сторону, — и он опять указал на восток.

Фудзисава пошел в восточном направлении.

По северной стороне шоссе шли сплошные поля. За ними стоял лес. На полях зрел ячмень и желтела сурепица. А по южной стороне шоссе на большом расстоянии друг от друга стояли домики. Между ними снова ячмень и огороды.

Фудзисава вошел в маленькую овощную лавку.

— Как же, как же, голубой «рено» очень часто проезжает мимо. Очень заметная машина, а за рулем всегда один и тот же священник, — ответила хозяйка лавки.

— Интересно, куда же это он ездит? — спросил Фудзисава, с притворным интересом разглядывая молодые побеги бамбука, только недавно поступившие в продажу, как будто хотел их купить.

— Откуда мне знать! Право, не знаю… А вот что мимо нас ездит, это точно.

Фудзисава поблагодарил и ушел.

На шоссе почти не встречалось прохожих. Спокойствие и тишина, свойственные местности, в которой только-только начинают селиться люди, казалось, действовали расслабляюще. Над полями стояло марево.

У бензоколонки Фудзисава остановился. Это удача: ведь бензоколонка имеет прямое отношение к автомобилям.

— Не знаю, — пожал плечами молодой заправщик. — Видеть-то я эту машину часто вижу, по мне ни разу не приходилось ее заправлять. — Он был явно недоволен тем, что церковники не дают ему заработать.

— Вы поздно закрываете колонку? — поинтересовался Фудзисава.

— Примерно в одиннадцатом часу. Раньше-то здесь небольшое движение было, а в последнее время стало много машин.

— А скажите, этот церковный «рено» и но ночам проезжает?

— Бывает. За рулем всегда священник. На большой скорости мчится. И куда он только торопится, не понимаю.

— Так… значит, но этой дороге? А куда она ведет?

— Если прямо, то к станции М. Только дальше она разветвляется и ведет на станцию О.

Станция О.?! Фудзисава насторожился. Стюардесса была убита в двух километрах от станции О.

— Спасибо вам! — поблагодарил детектив парня.

Всю дорогу младший партнер сыщика Итимура молчал.

Только сейчас, когда Фудзисава остановился у начальной школы, он спросил:

— У вас дети большие, Фудзисава-сан?

— Да как вам сказать… Дочь уже в колледже, один сын в средней школе, другой — в начальной.

При этом лицо Фудзисава впервые смягчилось, и он улыбнулся.

Рядом с начальной школой находилась маленькая писчебумажная лавка. Фудзисава заглянул и туда.

— A-а, маленькая такая машина? Часто ее вижу, — ответила сидевшая в лавке старуха. — Все мимо нас шмыгает, и все в ту сторону, — она пальцем показала на восток.

— И часто она тут проезжает?

— Я, правда, не считала, но раз десять, верно, за день.