-  Почему до сих пор не решили эту проблему! - резко, с металлическими интонациями сказал в двух шагах от меня высокий мужской голос, в котором я не сразу узнал тенор Моргуна.

    -  Простите, господин, - виновато произнес другой человек, - до окончания праздника я не мог выделить нужное количество воинов. Но завтра же он умрет!

    -  Неужели трудно справиться с таким глупым, нелепым ничтожеством! - опять заговорил Моргун.

    Я начал сомневаться, не ошибся ли я.

    Голос был похож, но властные интонации, брезгливая жесткость никак не подходили мягкому, слезливому помещику.

    -  У них там есть пушка, - опять начал оправдываться второй, - вы же сами меня предупреждали!

    -  Их нужно было зажарить еще прошлой ночью! - опять заговорил Моргун.

    Теперь я окончательно уверился, что это именно он, а «глупое, нелепое ничтожество», по всей видимости, я.

    -  Но вы сами, господин, приказали взять его живым, чтобы принести в жертву! - обиженно сказал второй.

    -  Не смогли сразу взять, нужно было зажарить! И с такими идиотами я вынужден работать! - капризно проговорил он. - Совершенно никакой инициативы, я все должен делать сам!

    Честно говоря, только в самом конце разговора я въехал, что говорит Моргун совсем не как помещик девятнадцатого века.

    -  А это еще что за мусор, откуда здесь кучи веток? Почему к приезду гостей не убрали территорию? - опять набросился он на собеседника.

    Кучами веток были мы с Ефимом в своих маскхалатах и теперь висели, что называется, на волоске, Возьмись ретивый помощник тут же убирать мусор…

    -  Простите, господин, но за территорию отвечает кастелян, - смиренно произнес помощник.

    -  У вас всегда так, все валите друг на друга. Телок тоже готовит кастелян?

    -  Нет, я, они готовы.

    -  Если будут сюрпризы, ответишь головой, ты меня знаешь! Позови магистра.

    -  Слушаюсь, господин!

    Послышался стук сапог о землю. Моргуна несколько минут не было слышно, потом он начал мурлыкать песенку, очень напоминающую бессмертный шлягер Филиппа Киркорова о «зайке».

    -  Звал? - раздался почти надо мной голос магистра.

    -  Да, - прервав пение, подтвердил Моргун, - хочу узнать, есть ли вести от стряпчего?

    -  Еще не срок, ответ будет только завтра к вечеру.

    -  А вдруг сорвется? Триста тысяч - хорошие бабки!

    -  Почему это сорвется! Пока что у нас проколов не бывало.

    -  Мало ли что. Может, оставим купчиху до другого раза?

    -  Никак взглянулось? - засмеялся магистр.

    -  Не гони пургу, Улаф, нашел к кому ревновать! Меня волнует тот урод, он до сих пор жив, как бы чем не напакостил!

    -  Как он может напакостить? Венчание законное, завещание написано ее рукой.

    -  Мало ли… - задумчиво сказал Моргун. - Завещание-то взаимное…

    -  Зря волнуешься, Иван. Завтра мы с ним кончим, я сам за него возьмусь.

    -  Ты уже брался, и что вышло?

    -  У тебя, между прочим, тоже ничего не получилось.

    -  Я к тому, что пока нет ответа от стряпчего, может не стоит ее убирать? Днем раньше, днем позже…

    -  А ритуал, что гости подумают?!

    -  А если другую выставить?

    -  Как выставишь, если она уже заявлена? Да и нет у нас в этот раз подходящих.