-  Ефим, посади осла на коня! - попросил я.

    Как только ко мне вернулось чувство юмора, все как-то успокоилось. Я повесил мешок за лямки на спину, не спеша, вернулся к Ивану и забрал у него повод своей новой лошади,

    -  Как женщины? - спросил я.

    -  Живые, - неопределенно ответил он. - Только непонятно, как мы их повезем.

    Это, действительно, была проблема. Судя по состоянию Кати, все они были или пьяны, или накачаны наркотиками.

    -  Попробуем посадить перед собой.

    Я сел в седло и попросил здоровяка, держащего на руках последнюю пленницу:

    -  Подавайте ее сюда.

    Он понял и легко посадил незнакомку передо мной на шею лошади. Женщина тут же начала переваливаться на другую сторону, я придержал ее, и она оказалась у меня между рук,

    -  Держись, милая, - умоляюще сказал я. - Облокотись на меня.

    -  И мне помоги, - попросил Ефим, передавая ему свою драгоценную ношу.

    Теперь дело пошло быстрее. Через пару минут все оказались в седлах. Пока я ждал товарищей, удалось посмотреть, что делается в поместье. Там по-прежнему не смолкали отчаянные крики, и метались факельщики. Кажется, праздник Сатаны расстроился окончательно.

    -  Все готовы? - спросил рыжий перебежчик, последним садясь в седло. - Тогда с Богом,

    Он тронулся первым, за ним здоровяк с Катей, следующим успел вклиниться губернский секретарь, не прекращавший тихонько скулить. Мы с Ефимом оказались в арьергарде. Моя спутница немного пришла в себя и как-то умудрялась держаться, привалясь ко мне спиной. От ее простоволосой головы пахло свежим сеном.

    «Пять черных всадников как ветер неслись сквозь ночную мглу»… - романтично, почти по Булгакову, подумал я о нашем спешном бегстве.

    Потом мысли вернулись к нашим прекрасным спутницам, которые были одеты в одни тонкие рубашки на голое тело, а температура воздуха неуклонно стремилась к нулевой отметке. Даже сквозь одежду факельщика меня пробирал мерзкий сырой ветер, каково же было им!

    -  Вам не холодно? - задал я спутнице глупый по своей неотвратимости вопрос.

    Она не ответила, то ли еще не пришла в себя, то ли совсем окоченела. Мы уже проскакали больше километра и приближались к первой заставе гайдуков.

    -  Иван, скоро будет засада! - крикнул я.

    Он тут же придержал коня и дал мне себя догнать. Когда я поравнялся с ним, спросил:

    -  Не знаешь, кто там сидит?

    -  Какой-то маленького роста суетливый парень, - добросовестно ответил я. - Говорит писклявым голосом и очень въедливый. А во второй заставе одного зовут Антоном.

    -  Ясно, - сразу же сориентировался Иван. - Антон - это Иванов, с ним договоримся миром, а юркий - Суслик. Боюсь, от него просто так не отвадимся, он из любимчиков магистра.

    -  Значит, пристрелим. Нам задерживаться нельзя, женщины замерзают!

    -  Господа, нам нужно немедленно пожаловаться в полицию! - подал голос чиновник Похлебкин. - Это форменное безобразие!

    Губернский секретарь попеременно называл нас то «господами», то «мужичками», руководствуясь одному ему понятными соображениями. На его замечание, как и раньше, никто не обратил внимание. Момент был ответственный, и всем было не до разговоров.

    -  Засада за поворотом! - предупредил Ефим, который лучше меня ориентировался на местности.