В голове у меня звенело, и слова произносились машинально, через силу. Почему-то казалось, что меня сейчас выгонят из дома, а очень хотелось есть и страшно было выходить одному в темноту.

    -  Никогда бы не подумал, что вы Дунина внучка, совсем на нее не похожи, такая красавица, Семен, он тоже… Дедушку вашего зовут Семеном?

    Я хотел еще сказать, что был дружен не только с ее бабушкой, но и с дедушкой, но не смог сформулировать мысль и окончательно запутался в словах. Мысли куда-то разбежались, и я растеряно оглядел присутствующих. Сцена была забавная, как в последнем акте «Ревизора». Мне стало стыдно, что я так напугал этих приятных людей.

    -  Пожалуй, мне пора, - через силу проговорил я. - Очень приятно было познакомиться.

    Я попытался поклониться, но голова потянула вниз, а пол начал почему-то приближаться к лицу. Краем сознания я успел зафиксировать женский крик. Потом услышал, как кто-то начал стучать в пол каблуками. Я хотел спросить, что, собственно, здесь происходит, но не спросил, потому что все перемешалось, и спрашивать стало не у кого. Перед моим лицом трепетала занавеска, а сверху, вдалеке, вместо неба, был белый потолок.

    Чья-то мягкая ладонь легла мне на лоб, и дребезжащий старческий голосок сказал:

    -  Смотри, Катя, барин очнулся!

    -  Бабушка, я тысячу раз просила вас, не называть его барином.

    -  Прости, милая, но я уж буду по-своему, по-старому, как же не барин, коли барин.

    -  Кто барин? - поинтересовался я.

    Рука на моем лбу дрогнула и исчезла, а надо мной склонилось женское лицо, которое я когда-то видел.

    -  Как вы себя чувствуете? - спросила женщина, забавно шевеля полными, ярко очерченными губами.

    -  Хорошо, - ответил я, - только очень хочу спать.

    -  Вот и замечательно, поспите, мы вам мешать не будем.

    Я хотел сказать, что ни рука, ни лицо мне не мешают, напротив, они очень кстати, с ними легко и покойно, но не успел, чувствуя, что проваливаюсь в сон…

    Глава 2

    Проснулся я от тихого шепота. Взгляд уперся в керосиновую лампу, под зеленым абажуром, стоящую на столе напротив кровати. Такие богато украшенные лампы я видел только на Калужской площади в антикварном магазине, еще в советские времена. Стоили они очень дорого. Эта мысль зацепилась за сознание и мешала сосредоточиться на окружающем.

    -  Он просыпается, - сказал кто-то невидимый.

    -  Где я?

    -  Не волнуйтесь, - ответил тот же голос. - Вы у друзей.

    -  Вы кто?

    -  Я ваш доктор.

    -  Что со мной случилось?

    -  Вы заболели, но теперь поправляетесь.

    Я с усилием повернул голову и увидел говорившего со мной мужчину. Это был молодой человек, лет двадцати восьми. У него были пышные темные волосы, усы со слегка загнутыми кончиками и шотландская бородка. Одет он был в пиджак из мягкой, толстой ткани, рубашку с высоким воротником, украшенную широким галстуком-бабочкой.

    Я начал вспоминать, что со мной случилось. Память возвращалась медленно и неохотно.

    -  Какой сейчас год? - спросил я, реализуя мысль, засевшую в памяти когда-то очень давно.