-  Вы Екатерина Дмитриевна? - спросил я.

    -  А вы Алексей Григорьевич? - Она явно не знала, как реагировать на все происходящее и что еще сказать. После паузы нашлась: - Вы правда знакомы с бабушкой?

    -  Да, знаком. Мы встречались, когда она была девушкой.

    -  Бабушка - девушкой! Это когда же было! Тогда сколько вам лет?

    -  Мне… видите ли…

    Я начал лихорадочно соображать, как бы логичнее объяснить свое теперешнее «юное состояние».

    -  Мне, собственно, вероятно, лет шестнадцать, семнадцать…

    -  По виду, я бы дала вам все тридцать, - почему-то сухо сказала хозяйка.

    -  Не может быть! - обрадовался я. - Значит, я уже повзрослел!..

    -  Вы не волнуйтесь, голубчик, - вмешался доктор, на которого перестали обращать внимание, так все были заняты распутыванием ситуации. - Такие случаи, как ваш, не такая уж редкость. Я сам, правда, не встречал, но в медицинской литературе они описаны. Некоторые люди очень быстро стареют, виноват, взрослеют. Вот и вы, вдруг выросли и повзрослели, так что можете себя не узнать…

    -  Это произошло за время, которое я провел здесь?

    -  Да, знаете ли, но как-то все получилось незаметно…

    -  Тогда все ясно. Я все эти годы провел в летаргическом сне, а, пробудившись, естественно, постарел.

    Байки о людях, засыпающих на несколько дней или даже лет летаргическим сном были очень популярны в середине девятнадцатого века. Даже Николай Васильевич Гоголь поверил им настолько, что очень боялся, что заснет, а его живого похоронят.

    -  Как это в летаргическом сне?! - в один голос воскликнули и Екатерина Дмитриевна, и врач.

    -  Этого я вам объяснить не могу. Помню только, что пошел прогуляться по окрестностям Троицка в 1799 году и заснул в лесу. А, проснувшись, вернулся в дом Котомкиных и ничего не узнал, так здесь все изменилось.

    Кажется, версия у меня получилась вполне логичная, не знаю только, насколько убедительная. Слабым местом ее было то, что пошел-то гулять Крылов-младший, а проснулся и свалился им на голову старший.

    -  Вы не шутите? - с тревогой спросил доктор.

    -  Отнюдь. Вы, наверное, видели мое платье? Вы думаете, я его украл в музее? Евдокия Фроловна сможет подтвердить, что я тогда исчез, а теперь, вернувшись, не очень изменился.

    -  Как же, ты, голубь, нашими зимами-то спал! - в подтверждение моей версии запричитала, а потом от жалости заплакала Дуня. - Поди, замерз совсем!

    -  Но ведь это фантастический факт, такой случай не описан ни в одном медицинском журнале! Это сообщение произведет фурор! Будет потрясена вся мировая медицина! - вскричал осчастливленный эскулап.

    -  Доктор, умоляю, только без мировой медицины! Вы представляете, что будет, если публика узнает правду! Меня просто затравят!

    -  Но, как же, это же такие факты, они необходимы для развития науки и прогресса…

    -  Я вас умоляю! Если вас так волнует прогресс, я просвещу вас относительно известных одному мне методов лечения. Дуня не даст соврать, я весьма изрядный лекарь.

    -  Они меня от смерти спасли, и всех больных в городе вылечили! - гордо подтвердила Котомкина мою медицинскую репутацию.