-  Видишь, значит, кроме тебя, отвечать некому. Иди, зови кучера.

    -  Он тут, рядом кушает в комнате для простого звания, - негромко сказал официант и показал взглядом на прикрытую дверь в глубине зала.

    -  Ладно, сам найду, - решил я и, покачиваясь, пошел искать кучера.

    С кучером Ефимом мы еще толком не познакомились. В лучшем случае перебросились двумя десятками незначительных слов. На вид ему было лет двадцать пять, но широкая, лопатой, русая борода делала его старше и солиднее. Он был, что называется не чистый кучер, а «человек при лошадях», одновременно и кучер, и конюх.

    В конюшне у Кати было всего три лошади, одна - рысистая кобыла, ее запрягали в двуколку, на которой хозяйка ездила сама, и два битюга. Такой незначительный конный «парк» не требовал большого количества обслуги, и Ефим справлялся с ними один. Жил он рядом с конюшней, на задах котомкинского подворья, в бывшей портняжной мастерской, и в «большой дом» показывался редко. Во время пути особой нужды общаться у нас с ним не возникало, каждый был сам по себе, так что, можно сказать, я знал его только в лицо.

    Ефим в одиночестве сидел за непокрытым, отскобленным до желтизны столом и пил чай. На меня взглянул удивленно, то ли от того, как я выглядел, то ли недоумевая, что мне от него понадобилось.

    -  Хозяйку похитили, - сказал я с порога и от слабости привалился к косяку.

    Мужик недоуменно поглядел на меня и отер полотенцем потный лоб

    -  Как так похитили?

    -  Так, - ответил я и, подойдя к столу, опустился на широкую лавку, - Ударили меня по голове и похитили.

    -  А Мария где?

    Я не сразу понял о ком он спрашивает, потом дошло, о Марьяше.

    -  Обеих увезли.

    Ефим внимательно поглядел, не шучу ли я, опять вытер лицо:

    -  А вы куда смотрели?

    -  Никуда не смотрел, меня оглушили. Только сейчас очнулся.

    -  Это что же здесь за разбойники такие? - видимо, до конца не понимая, что произошло, спросил он.

    -  Не знаю, какой-то местный богач. Кто такой, не говорят, его все боятся.

    -  Нет такого закона, чтобы людей насильно увозить, - строго сказал кучер.

    -  Нет, - согласился я, пытаясь придумать, что теперь делать - Иди, запрягай, поедем в полицию

    Ефим аккуратно повернул стакан вверх донышком, поставил его на блюдце, отер лицо полотенцем и встал. Однако, не пошел к черному выходу, а направился в общий зал. Я пошел следом. Там уже никого не было, исчез даже наш официант, с которым я не успел расплатиться. Кучер внимательно оглядел пустое помещение и сам убедился, что ни хозяйки, ни Марьяши там нет.

    -  Это, Лексей Григорьич, непорядок! - строго сказал он. - За это начальство не похвалит!

    -  Черт с ним, с начальством, - рассердился я, - нужно женщин выручать, мало ли что они с ними сделают! Едем скорее в полицию!

    -  Чичас поедем, - спокойно ответил кучер, - полиция - это да! Только где она, та полиция?!

    Я понял, что еще окончательно не пришел в себя и несу ахинею. Действительно, какая в придорожном селе полиция?

    -  Нужно узнать, где здесь город, - поедем, подадим жалобу, - сказал я, понимая, как все это глупо и беспомощно звучит. Женщин насильно увезла какая-то пьяная банда, а мы будем ездить подавать жалобы и ждать помощи властей.