– Сама виновата, Бет. Я тебе еще полчаса назад говорила, чтобы ты ложилась спать.

– Но можешь ты хотя бы сказать, когда вернешься? Через восемнадцать минут?

Джессика вздохнула.

– Извини, Бет, я бы с радостью все тебе объяснила. Но я просто не могу.

– Взяла фонарь? – спросил Джонатан, уже перебросивший ногу через подоконник.

Джессика ощупала карман куртки.

– Да.

Они выбрались на улицу и спрыгнули на мягкую землю под окном. Когда Джессика опускала окно, Джонатан услышал еще один горестный вздох Бет и снова пожалел о том, что нельзя подождать полуночной невесомости. Тогда бы он оторвался от Флатландии, взлетел над землей – и Бет ничего не смогла бы сказать на это…

И ожили бы темняки, мысленно добавил он, включая фары и трогая машину с места.

До полуночи оставалось совсем немного. Она приближалась слишком быстро.

– Почему ты это сказал?

– Что сказал?

– Да эту ерунду насчет восемнадцати минут, – пояснила Джессика. – Тебе не кажется, что это уж слишком?

Джонатан пожал плечами. Часы показывали 11.42, и он вполне мог доставить Джессику домой по воздуху в конце полуночного часа, к последней его минуте. Но он понял, что имела в виду Джессика. Зря он так точно указал время ее отсутствия.

Он вздохнул. После целого дня, когда ему пришлось слышать математическую болтовню Десс, голова была забита цифрами.

– Да какой с того вред?

– Бет уже начинает догадываться, что в полночь происходит нечто важное. – Джессика отрешенно смотрела в окно. – Она заметила, что я всегда стараюсь сбежать около двенадцати, и старается зайти ко мне как раз в это время. Если я буду постоянно ее выгонять, она в конце концов расскажет родителям. Может рассказать. И вообще, похоже, опознает. Еще с тех пор, как я заперла ее в шкафу перед самым наступлением полуночи.

Джонатан хихикнул.

– Ну, наверное, со шкафом ты перестаралась.

– Тебе легко говорить… У тебя из домашних только отец, и он в твои дела не лезет.

Джонатан слегка поморщился и, сняв руку с руля, потянулся к Джессике. Она нервно вертела его подарок, браслет «Акарициандоты», и Джонатан мягко сжал ее пальцы.

– Помнишь, я рассказывал о маме?

– Ой… прости, Джонатан.

– Ничего. Просто она постоянно сбегала из дома, так что никто особо не удивился, когда однажды она не вернулась. Но тебе повезло, у тебя нормальная семья.

Джессика некоторое время молчала, потом кивнула:

– Да.

Джонатан пожалел, что они заговорили об этом. От таких разговоров ничего хорошего ждать не приходится.

– Ну, как бы там ни было, Бет вряд ли дотумкает, что ровно в полночь время останавливается и нам открывается тайный синий мир, битком набитый чудовищами. – Джонатан засмеялся – Она у тебя хоть и умная, но не настолько.

Джессика повернулась к нему.

– Ты ведь на самом деле неплохо к ней относишься, да? Она тебе нравится.

– Конечно. А тебе разве нет?

– Да. Но она моя сестра. Я вроде как должна ее любить.

Джонатан снова усмехнулся.

– Послушай… Вы ведь не ссорились, пока не переехали сюда, верно? И снова заживете душа в душу, когда Бет привыкнет к странностям Биксби. И – да, она мне действительно нравится. После того как ты нас познакомила, я хотя бы не чувствую себя лазутчиком в стане врага, когда болтаюсь у вашего дома.

Джессика придвинулась ближе к нему.

– Да, с тех пор как Бет узнала про тебя, жить стало легче. Думаю, она тебе доверяет. По крайней мере, она больше не считает тебя маньяком‑убийцей.