– Погоди‑ка. – Мысли Мелиссы понеслись вскачь. – Но это написано символами знания, Рекс.

Он кивнул.

– Верно, Ковбойша. Немного странный диалект, но прочитать можно.

– И это откуда ни возьмись появилось на столе в твоей кухне? Но никто не умеет писать символами знания, кроме тебя. И… ох, черт! – Мелисса сунула в рот безымянный палец и с силой прикусила ноготь передними зубами. Зубы соскользнули с ногтя с отвратительным щелчком. – Те костяшки домино, что Грейфут использовал для общения с темняками… там ведь тоже были символы знания.

– Совершенно верно. И с такими же небольшими искажениями, как вот эти значки. Здесь даже подпись есть, – Он показал на правый нижний угол листка, где был написан номер мобильного телефона, а рядом с ним – три удлиненных символа, обведенные кружком: «Э‑ун‑жи».

– И как, черт возьми, это «э‑ун‑жи» понимать?

– Обычно каждый символ знания обозначает целое слово, но в таком вот виде, заключенные в круг, они превращаются в звуки, как буквы алфавита. Таким способом пишутся имена и описываются предметы, которых просто не существовало несколько тысяч лет назад.

Мелисса вскинула брови.

– И в те времена у людей не было этого самого «э‑ун‑жи»? Спрошу еще раз: как, черт возьми, твое «э‑ун‑жи» понимать?

Рекс негромко засмеялся.

– Чего определенно не было в далеком прошлом, так это некоторых звуков. Это же язык каменного века, в конце концов. «Э‑ун‑жи» – это самое близкое воспроизведение имени «Энджи».

Энджи! При звуке этого имени у Мелиссы в жилах застыла кровь. Энджи была одним из агентов Грейфутов. Она переводила послания, она была в пустыне в ту ночь, когда умерла Анатея, и именно она (Мелисса ничуть в том не сомневалась) возглавляла банду, похитившую Рекса.

– Она написала тебе?!

Рекс кивнул.

– Она хочет со мной встретиться.

– Встретиться с тобой? Какого… – Мелисса крепко прижалась к спинке сиденья и зарычала, стиснув кулаки. – Она что, свихнулась?

Рекс пожал плечами.

– Вообще‑то больше похоже на то, что она испугана. Грейфуты что‑то затевают, она не знает что. Она говорит, что после смерти Анатеи они отстранили ее от дел, потому что она им не родня.

– Ах, бедняжка Энджи! – прошипела Мелисса и сжала кулаки с такой силой, что ногти впились ей в ладони. – Все это чушь собачья. Они просто хотят снова тебя похитить.

Рекс покачал головой.

– Зачем? Темняки уже не смогут ни во что меня превратить. Джессика выжгла то место, где они делали из нас полунелюдей.

– Ну, тогда они хотят убить тебя. Злобные твари! Хотят завершить то, что начали пятьдесят лет назад.

– Мелисса, – с убийственным спокойствием заговорил Рекс, – кто‑то оставил записку на столе в моей кухне, когда я спал. Если бы они хотели меня убить, я уже был бы мертв, верно? Энджи хочет лишь обменяться информацией. Говорю же, она напугана.

Мелисса взяла себя в руки и сосредоточилась на ударах собственного сердца, усилием воли заставляя его биться медленнее, пока пульс не пришел в норму.

– О'кей, Рекс, обмен информацией – это заманчиво. Почему бы тебе не предложить ей встретиться у тебя дома, скажем… без пяти двенадцать ночи? – Мелисса почувствовала, как ее губы растягиваются в хищной улыбке. – Я бы ей показала, что такое настоящий страх.

– По‑моему, кто‑то обещал быть легкой, как перышко.

Мелисса фыркнула.

– Не дрейфь, Рекс! Убьем двух зайцев одним махом: узнаем про все ее делишки с Грейфутами и превратим ее в овощ.