Я видела, как Кейсо кинулся к Янгару, пытаясь остановить удар.

   И упал на плечи, сбивая с ног, вдавливая в землю. И как Янгар с рычанием, с воем, пытался высвободиться из объятий толстяка. Он выворачивался, неестественно запрокидывая голову, и обнаженные десны были белы. А в уголках рта появилась пена.

   Я видела, как лошади шарахнулись в сторону. Землю, вывернутую копытами битюга. Раздавленную траву. Желтые одуванчики, словно монеты, рассыпанные на зеленом покрывале.

   Я видела все и сразу, и наверное, могла бы увернуться, но... боль опалила лицо. Кажется, кто-то кричал, возможно, что и я. Боль была такой жгучей, невыносимой, что я почти ослепла.

   Но отняв руку от лица, уставилась на ладонь.

   Красная... красной краски мне не досталось. Была желтая. И еще рыжая. И синяя. А вот красная - она для Янгара.

   Он затих. И только скулил, как-то жалостливо, по-собачьи. А толстяк, одной рукой вдавив голову Янгара в мох, второй гладил по волосам и что-то говорил, успокаивая.

   Кейсо обернулся ко мне и сказал:

   - Сейчас отпустит.

   Кто? И кого?

   Он. Янгара. И позволит встать. Вернет плеть и право добить меня. Боги будут против? Что за дело богам до безумца и глупой девчонки? Да и есть ли они вовсе?

   - Десять лет, девочка, он учился жить. И всего-то несколько слов...

   Щека пульсировала болью, нервно, мелко, и я сама того не замечая, поглаживала рану.

   И пятилась.

   - Погоди... - толстяк попытался встать, но Янгхаар рванулся под рукой, пытаясь избавиться от живых оков. - Он очнется и...

   ...и добьет меня.

   - Аану...

   Да, это мое имя.

   И я не та дочь, которую Ерхо Ину любит.

   И не та жена, которую желал бы получить Черный Янгар.

   Я просто ублюдок.

   Ошибка.

   - Это приступ... но у него давно не было приступов... он не понимает, что делает... что сделал... не уходи, - Кейсо не спускал с меня взгляда. И если бы не необходимость удерживать Янгара, он схватил бы меня. - Это пройдет... всегда проходит и он...

   Я не стала слушать дальше.

   Мне все равно, что будет с ним. С отцом. С Янгаром. С богами и людьми.

   - Стой!

   И страх вдруг вернулся.

   Беги, Аану, беги.

   Не важно, куда. Прочь от храма, от поляны, от плети и мужа.

   Беги, Аану.

   Лес пытается задержать, хватает за спутанные волосы кривыми лапами ветвей. Хлещет по лицу, разбивая его в кровь. Да и кровь льется из рваной раны, которая огнем пылает.

   Беги.

   - Стой!

   Крик несется в спину. Подгоняет. И голос уже не принадлежит Кейсо. По моему следу идет Черный Янгар.

   И слышу треск ветвей. Конское ржание.

   Меня не собираются отпускать.

   - Да стой же...

   Лес ставит подножку, и я падаю в густой кустарник. Острые ветви добавляют ран, и в сетях бересклета остаются пряди моих волос.

   Беги, Аану.

   Боль - ничто. Эта, нынешняя, а промедлишь - будет хуже. Тот, кто идет по твоему следу, пытаясь продраться сквозь заросли, не знает пощады. И я падаю. Встаю. Пробираюсь сквозь решетки еловых лап. Зажимаю ладонью щеку, чувствуя, как пульсирует кровь, сочится сквозь пальцы. Мой кровавый след не потерять.

   - Стой, я не трону тебя...

   Ложь.

   Он - охотник. И все ближе.