«Ну вот и все, - подумала бабка. - Не успела подумать, а он уже жрать просит!»

    - Рано еще! - буркнула она и вдруг оживилась: - Да тебя лечить надо! Погоди, болезный, я тебе сейчас лекарство дам.

    Маланья прошла на кухню и вытащила из-под шкафа целлофановый пакет с таблетками. Вывалив содержимое на стол, она призадумалась.

    - Надо чего покрепче, чтобы быстрее в чувство пришел, - решила бабка. Покопавшись, она отобрала, на ее взгляд, самое необходимое: две таблетки аспирина, анальгин, таблетки от кашля, от диареи, от давления и несколько штук добавила за красоту, по цвету - зеленую, желтую и розовую. Немного поколебавшись, взяла пурген.

    Весь этот оздоровительный комплекс старуха растерла в ступке, высыпала в стакан, залила теплой водой и добавила стопку водки для крепости и ложку меда для сладости.

    С льстивой улыбкой Маланья приблизилась к шефу и проворковала:

    - Выпей, соколик, здоровеньким станешь!

    - А? - испугался Эдик, глядя на стакан осоловелыми глазами.

    - Ты пей, пей, не спрашивай, плохого не дам, - ласково сказала Маланья.

    Серый мгновенно пришел в себя и перестал гладить гирю. Толян и Колян не шевельнулись, но оба раскрыли глаза.

    Шеф взял стакан, приблизил его к правому, здоровому, глазу и, принюхавшись, осведомился:

    - Аспирин?

    - Ага! - коротко ответила Маланья, с трудом удерживаясь от того, чтобы не двинуть шефу по челюсти.

    На лице Эдика разлилась идиотская улыбка. Он выдохнул воздух, одним глотком осушил стакан, но так и не вдохнул. Совершенно круглыми глазами он уставился на Маланью. И старуха не выдержала:

    - Ты чего не дышишь-то? - испугалась она.

    По щекам шефа градом покатились крупные слезы, он выронил стакан, судорожно вздохнул и повалился на кровать.

    - Ну вот, теперь как новенький! - обрадовалась Маланья, глядя, как лицо шефа лиловеет на глазах. Одно ее беспокоило, что время от времени Эдик сгибался пополам, как червяк, и так же быстро разгибался.

    «Подушку бы рогами не проткнул, - забеспокоилась бабка, - может, ему лучше полено под голову подложить? Стукнется раз-другой и затихнет!» - Однако подойти ближе чем на метр она не решилась. Побоялась рогов.

    Между тем шеф сгибался и разгибался со всевозрастающей амплитудой и в какой-то момент начал расплываться, исчезать в быстрых колебаниях. В воздухе явственно запахло озоном.

    Зачарованные зрелищем братки даже не услышали, как стукнула калитка и противный голос Лисипицина захныкал под окном:

    - Отдайте мои тридцать процентов! Иначе я буду жаловаться! Где ваш шеф?

    - Тута я! - крикнул Эдик, выпадая из прозрачности, мокрый от пота и с перекошенным лицом. - Иди на фиг, пока не убил!

    - Ухожу, ухожу, - вежливо откликнулся Лисипицин. - Я просто напомнил!

    - А ну пошел! - загомонили братки. Серый замахнулся гирей и вмазал Толяну. Тот ласточкой вылетел в окно и грохнулся прямо на Лисипицина.

    - Убивают! - взвизгнул Рудольф и пустился наутек.

    Толян, ни слова не говоря, залез в окно и снова улегся на кровать.

    Утро было тихим, безоблачным и обещало прекрасный день. Однако братки пребывали в скверном расположении духа. Почему-то хотелось спать, и опять же неизвестно почему у всех четверых ныли рога.

    - Подъем! - гаркнул наконец шеф, но вместо бодрого крика вышел какой-то дребезжащий петушиный пассаж.

    Тем не менее команда зашевелилась, перестала вздыхать, и на Эдика уставились три пары мутных, словно подернутых болотной ряской, глаз.