Красив Брингала брег крутой

И зелен лес кругом;

Мне с другом там приют дневной

потому что я знаю, днем он прячется, и каждый день меняет свой приют, –

Милей, чем отчий дом;

впрочем, отчий‑то дом был не слишком мил и в самом деле. Так я пою ему: я уйду с тобою. Как вы думаете, что он мне отвечает?

Ты хочешь, дева, быть моей,

Забыть свой род и сан,

потому что ведь я знатная, –

Но прежде отгадать сумей,

Какой мне жребий дан.

«Ты охотник?» говорю я. – «Нет». – «Ты браконьер?» – «Почти угадала», говорит он, –

Как мы сберемся, дети тьмы, –

потому что ведь мы с вами, дети, mesdames и messieurs, очень дурные люди, –

То должно нам, поверь,

Забыть, кто прежде были мы.

Забыть, кто мы теперь.

поет он. – «Давно отгадала, – говорю я: – ты разбойник»; что ж, это правда, он разбойник – да? он разбойник. Что ж отвечает он, господа? «видишь, говорит, я плохой жених тебе»:

О, дева, друг недобрый я;

Глухих лесов жилец;

совершенная правда, глухих лесов, потому, говорит, не ходи со мною,

Опасна будет жизнь моя,

потому что ведь в глухих лесах звери, –

Печален мой конец, –

это неправда, дети, не будет печален, но тогда я думала и он думал; но все‑таки я отвечаю свое:

Красив Брингала брег крутой

И зелен лес кругом;

Мне с другом там приют дневной

Милей, чем отчий дом. {143}

– В самом деле, так было. Значит, мне и нельзя жалеть: мне было сказано, на что я иду. Так можно жениться и любить, дети: без обмана; и умейте выбирать.

Месяц встает

И тих и спокоен;

А юноша – воин

На битву идет.

Ружье заряжает джигит,

И дева ему говорит:

«Мой милый, смелее

Вверяйся ты року!» {144}

в таких можно влюбляться, на таких можно жениться

(– «Забудь, что я тебе говорила, Саша, слушай ее!» – шепчет одна и жмет руку. – «Зачем я не говорила тебе этого? Теперь буду говорить», – шепчет другая.)

– Таких любить разрешаю и благословляю, дети: Мой милый, смелее Вверяйся ты року! совсем развеселилась я с вами, – а где веселье, там надобно пить,

Гей, шинкарочка моя,

Насипь меду й вина, –

мед только потому, что из песни слова не выкинешь, – шампанское осталось? да? – отлично! откупоривайте.

Гей, шинкарочка моя,

Насипь меду й вина,

Та щоб моя головонька

Веселонька була!

кто шинкарка? я шинкарка:

А у шинкарки чорнi брiвки,

Кiвани пiдкiвки – {145}

она вскочила, провела рукой по бровям и притопнула каблуками.

– Налила, готово! – mesdames и messieurs, и старикашка, и дети, – берите, щоб головоньки веселоньки були!

– За шинкарку! За шинкарку!

– Благодарю! Пью свое здоровье, – и она опять была за роялем и пела:

Да разлетится горе в прах!

и разлетится, –

И в обновленные сердца

Да снидет радость без конца, – {146}

так и будет, – это видно:

Черный страх бежит как тень

От лучей, несущих день;

Свет, тепло и аромат

Быстро гонят тьму и хлад;

Запах тленья все слабей,

Запах розы все слышней… {147}

Глава шестая

Перемена декораций

– В Пассаж! – сказала дама в трауре, только теперь она была уже не в трауре: яркое розовое платье, розовая шляпа, белая мантилья, в руке букет.