Первая являла собой групповой снимок исследовательской команды Химмельсталя – при условии, что их вообще можно было назвать командой. У Даниэля сложилось впечатление, что скорее они представляют собой группу разрозненных индивидуумов. Но на фотографии они, по крайней мере, стояли перед фасадом главного корпуса с уверенными улыбками и плечом к плечу. Доктор Фишер расположился по центру, а Гизела Оберманн выглядела удивительно бодрой и счастливой.

Вторая фотография в рамке тоже была групповой. На ней внутри какого то помещения выстроились в шеренгу, словно футбольная команда, шестеро мужчин и две женщины, большей частью молодые. Эти уже не улыбались, но стояли с решительным и целеустремленным видом. За исключением одного из них, молодого блондина. Он смотрел не в камеру, а на одну из девушек, и на лице его угадывались нежные чувства. Мужчину Даниэль прежде ни разу не встречал, но вот девушку узнал сразу. Это была Коринна. Кое кого из группы он тоже признал – видел их в деревне, пивной и столовой. Возглавлял шеренгу, подобно тренеру команды, доктор Пирс.

– Вот, пожалуйста, – объявил Карл Фишер, показавшись из кухни с двумя дымящимися чашками, одну из которых передал Даниэлю. – Я все таки взял на себя смелость добавить молока. Самую малость. Без него этот сорт чуть горчит. – Он кивнул на фотографию и пояснил: – Доктор Пирс со своими только что вылупившимися сверчками.

– Кто это?

Даниэль указал на пялящегося на Коринну блондина. Казалось, будто тот глаз не может от нее оторвать. Впрочем, возможно, он просто повернулся к ней, собираясь что то сказать, и в этот момент как раз и сделали снимок.

– Маттиас Блок. Симпатичный, правда?

Даниэль снова вгляделся в приветливое и мягкое лицо и вдруг вспомнил сохраненное сообщение на мобильнике Коринны, от некоего «М»: «Мне хорошо, когда я вижу тебя. Береги себя».

– Бедолаги понятия не имели, во что ввязываются, – с сухим смешком продолжал доктор Фишер. – Три месяца интенсивных физических и психологических тренировок на четвертом этаже. Ни разу наружу не выходили. А потом им вручили приборы и под видом вновь прибывших резидентов внедрили в долину. Контакт со своими подопечными им предстояло устанавливать самостоятельно. Отважные люди, как считаете?

– Кто они такие? – поинтересовался Даниэль.

– Довольно пестрая компания. – Карл Фишер принялся по очереди указывать пальцем на мужчин и женщин: – Бывший шпион. Эксперт по рекламе. Мошенник. Гипнотизер. Специалист по общению с животными. И актриса. Остальных двух не помню.

– А чем занимается специалист по общению с животными? – удивился Даниэль. Речь снова шла о Маттиасе Блоке.

– Разговаривает с животными. Во всяком случае, предположительно. Обсуждает с собаками и другими зверушками их проблемы, потом отчитывается хозяевам. Доктор Пирс полагал, что в данных обстоятельствах подобный навык окажется особенно полезным. Он отбирал этих людей с величайшим тщанием.

Врач вздохнул, покачал головой и на этом, судя по всему, счел тему закрытой.

– Но садитесь же, друг мой. Мы вроде как собирались взглянуть на ваш мозг, не так ли?

Даниэль неуверенно сел в вольтеровское кресло. Фишер устроился за столом, вновь нацепил очки и принялся кликать по папкам на мониторе.

– Ага, вот, – наконец довольно возвестил он, разворачивая монитор, чтобы Даниэль мог видеть. – Прекрасно, не правда ли?

На анимированном изображении, подобно Земле из космоса, вокруг своей оси вращался мерцающий синим рассеченный мозг.

– Это мой? – ахнул Даниэль.

– Ваш ваш! Ваш собственный мозг, – подтвердил доктор Фишер.

Он развернул монитор обратно и с помощью мышки и клавиатуры выделил один из участков органа.