– Ладно, Костя, не кипятись, разберемся... Погоди только минутку, надо подумать. Дай‑ка мне моего Жукова...

Голубков передал трубку командиру.

– Вот что, майор... – сказал Кузнецов, – приказ о ликвидации я отменяю; кажется, здесь мы и вправду чуть в дерьмо не залезли по самые уши. Я попробую тут все прояснить, а ты свяжись со мною через десять минут, тогда скажу, что дальше делать будешь.

– Есть связаться через десять минут! – с видимым облегчением произнес Жуков и отключил мобильник. Затем майор повернулся к нам и сказал фразу, которую я так надеялся услышать: – Вольно! Всем встать и оправиться! – и заржал вместе с нами, довольный своей достойной прапорщика из анекдота шуткой.

Мы бодро повскакали на ноги.

– Да, давно я так весело не жил! – сказал Артист.

– А ты еще вон орлам спасибо скажи... – буркнул Муха. – За то, что они нас чуть не шлепнули.

– Да чего там, и не такое бывает, – заступился за контрразведчиков Док. – И мы когда‑то ошибались.

– Ладно, забудем! – поставил точку в разговоре Пастух и протянул руку майору.

Тот крепко пожал ее. Глаза Жукова глядели без какого‑либо сожаления: он честно выполнял свой воинский долг.

Сейчас и ребята Пастуха это отлично понимали...

* * *

Полковник Кузнецов не стал звонить генерал‑лейтенанту Савченко – авторитета Константина Дмитриевича ему было вполне достаточно. Но полковник хотел понять: как же так вышло, что он и его люди оказались столь круто подставлены. После некоторого размышления он сделал вывод: причина ошибки исходит от Савченко. Это именно ему было выгодно выставить группу Голубкова в черном свете. Почему? Вот это‑то и следовало понять... Кузнецов вызвал порученца и попросил его быстренько выяснить, где сейчас находится Савченко. Когда через пару минут порученец доложил, что генерал‑лейтенант срочно отбыл на полигон «Гамма», полковник окончательно убедился в своих подозрениях. По всем раскладам генерал должен был бы сейчас находиться в Москве и руководить операцией по возвращению контейнера на прежнее место, а вместо этого Савченко бросает все свои дела и мчится туда, где ему быть вовсе не обязательно. Странно, очень странно...

И что еще очень сильно напрягло полковника, так это то, что Савченко, скинув на контрразведку все заботы о поиске опасного контейнера и поимке «террористов», ловко умудрился отойти в сторону от любой ответственности; ведь если бы не Голубков, то впоследствии именно контрразведчикам пришлось бы отдуваться за такую грубую ошибку...

Кузнецов снял трубку внутреннего телефона управления и нажал кнопку вызова под первым номером.

– Слушаю! – откликнулась трубка голосом начальника управления генерал‑лейтенанта Тимофеева.

– Товарищ генерал, это полковник Кузнецов, у меня есть срочное сообщение...

После того, как полковник кратко обрисовал сложившуюся ситуацию, Тимофеев спросил:

– У вас есть какие‑нибудь соображения по этому поводу?

– Выводы пока делать преждевременно, товарищ генерал‑лейтенант, – ответил Кузнецов, – но мне кажется, что генерал‑лейтенант Савченко по неизвестным мне пока причинам вводит нас всех в заблуждение... Хорошо бы выяснить, для чего ему нужна эта игра...

– Вы упомянули, что давно знакомы с генералом Голубковым... То, что он служит в УПСМ, говорит о многом, но эта служба, вы сами это прекрасно знаете, часто переходила нам дорогу. Не кажется ли вам, что и сейчас происходит нечто подобное?

– Никак нет, товарищ генерал, это исключено!

– Ладно, согласен, сейчас не время для выяснения межведомственных отношений.