– Точно! – заключил Боцман.

– Ну вот видите?! – улыбнулся Пастух, поворачиваясь к Голубкову. – Стало быть, без нас никак нельзя обойтись...

– Ну что мне с вами делать?! – Генерал не смог удержаться от ответной улыбки. – Но учтите, командую здесь я и в дальнейшем требую выполнять все мои приказы!

– Есть, товарищ генерал! – весело согласился Пастух.

– Майор, где там твой вертолет? – спросил Голубков у Жукова. – Давай вызывай...

* * *

...Всей командой мы загрузились в десантный Ми‑24 и взяли курс на то место, где неподалеку от Пензенского шоссе мы припрятали бочку со смертоносным штаммом. Лететь получилось совсем немного, во всяком случае, по земле мы добирались куда дольше.

Генерал Голубков был отчасти прав, когда говорил, что в истории с контейнером осталась лишь одна, достаточно банальная техническая задача: доставить контейнер на прежнее место. Но, памятуя о том, что в этой истории с самого начала было так много непонятных вещей, вполне могло статься, что эта техническая задача превратилась бы в боевую... Что‑то все время говорило мне об этом, но я никак не мог ощутить, откуда на этот раз может исходить опасность.

Мы легко отыскали припрятанный контейнер и, воспользовавшись теми же лопатками, которыми его закопали – они были спрятаны тут же, неподалеку, – быстро извлекли его на свет божий. Один из бойцов Жукова принес из вертолета заранее припасенный большой эластичный мешок из какой‑то то ли резины, то ли стеклоткани; потом, помогая друг другу, натянули мешок на бочку. Затем тот же боец – наверное, у него была спецподготовка по такого рода делам – вынул из кармашка своей боевой жилетки тюбик с каким‑то клеем, тщательно промазал им края мешка, крепко сжал их и, убедившись, что герметичность упаковки обеспечена, сказал, что теперь контейнер можно транспортировать.

– А если мешок порвется или его, не дай бог, пулей заденет? – полюбопытствовал Артист.

– У этой ткани есть одна интересная особенность... – как на лекции, пояснил спецназовец, – дырки от, скажем, пули затянутся в доли секунды. Ты ее хоть топором руби, ей все будет нипочем. Российское ноу‑хау, гордись! По секрету, такую ткань сейчас наши диверсанты используют для надувных лодок.

– Класс! – цокнул в восхищении Артист. – Вот бы штаны сшить! Ну теперь я спокоен! Понесли, что ли?..

Мы положили бочку на лаги и потащили ее к вертолету.

Через минуту наша «вертушка» с сорокакилограммовым грузом бактериологической смерти на борту уже летела по направлению к полигону «Гамма».

Все, кто находился сейчас в вертолете, были конечно же опытными людьми. Я ни в коей мере не сомневался в уровне подготовки тех, кто еще недавно участвовал в нашем захвате, отличные ребята подросли. Но все‑таки считал, что нашей пятерке по слаженности и умению действовать в самых запутанных ситуациях не было равных. И это мое убеждение было еще одним доводом в пользу того, чтобы мы тоже сопровождали чертову бочку, доставившую нам за последние дни так много хлопот.

А вообще‑то был и еще один довод в пользу того, чтобы оказаться в этом вертолете. Я не стал выкладывать его Константину Дмитриевичу, но он оставался где‑то в глубине моей подкорки. Константин Дмитриевич мог бы его и не понять, а я вспоминал об этом самом доводе уже не один раз: конечно, контейнер с опасным штаммом отодвинул на задний план все наши личные дела и проблемы, но и забыть о том, что у нас всех пятерых на берегу Волги остались вещи, документы, наши с Мухой машины, я просто не мог. Поэтому и сидела в голове мысль о возвращении к тому месту, где все для нас началось, – мы как раз этим сейчас, пускай и косвенно, но занимались.