Он исподволь наблюдал, как она пьет, и отметил темные круги под глазами и осторожность в движениях. Подумал, что она еще нескоро станет той, прежней Кэрол.

– Ну, хочешь взглянуть на подвал… извини, теперь принято говорить – цокольный этаж.

– Почему бы и нет? – улыбнулась Кэрол.

Вслед за Тони она вернулась в холл. Он открыл под лестницей дверь посудного, как показалось Кэрол, шкафа. Вместо полочек она увидела ведущую вниз крутую узкую лестницу, освещенную голой лампочкой. Они спустились и попали в просторную комнату с удивительно высоким потолком. Высоко от пола находилось два широких окна.

– Здесь очень много естественного света. Еще можно вставить стекла в наружную дверь, а у основания лестницы ради безопасности соорудить маленькую площадку, – добавил он, жадно следя за ее реакцией. – Я уже предложил это рабочим. Конечно, это трудно себе представить, пока тут голые кирпичи, но все будет отделано сухой штукатуркой, а полы будут деревянными. Так что получится очень мило.

Просторно, подумала Кэрол, места много, тесниться не придется. Спальня почти такая же просторная, как и гостиная, с поразительно большим эркерным окном. Она огляделась, и уголки ее рта растянулись в улыбке.

– Знаешь, тут неплохо. Я могу себе представить, как просыпаюсь и гляжу на это окно.

Неожиданно смутившись, Тони опустил глаза.

– Ну и отлично, – отозвался он. – Так что подумай.

Когда они возвращались наверх, он показал ей туалет и ванную, уже законченные. Белые кафельные стены ярко блестели под светом маленьких потолочных ламп.

Все чистое, свежее, незапятнанное, подумала Кэрол в приливе восторга. Новое. Без призраков.

– Мне и думать не надо, – заявила она. – Когда мастера планируют закончить ремонт?

Тони сиял как мальчуган.

– Они говорят – через три недели. Ты выдержишь столько? Майкл потерпит?

Кэрол оперлась на столик для завтрака:

– Я выдержу что угодно, если буду знать, что все скоро закончится. А вот ты уверен, что выдержишь мое вредное соседство?

– Да, если пообещаешь, что у тебя всегда будет молоко в холодильнике. – Он скорчил лукавую физиономию. – У меня оно постоянно кончается.

Кэрол улыбнулась:

– Я запасусь стерилизованным.

***

Ждать всегда непросто. Особенно когда точно знаешь, чего ждешь. Выходя на улицу чуть позже обычного, он не сомневался, что увидит полицейскую ленту, перегородившую переулок, где работала Сэнди. Что в толпе прохожих, собравшихся на углу, будут говорить об убийстве, совершенном с особой жестокостью, об изувеченной жертве. Что копы в форме и с блокнотами будут опрашивать людей, где они были и что делали минувшей ночью.

Он помнил, как все было в прошлый раз. Весь Темпл‑Филдз походил на обкурившегося фраера. Все без умолку тарахтели как заведенные, даже самые отстойные чмоцы, которых обычно вообще никто не слушал. Пока не появились легавые. Тогда наступила тишина, словно каждую голову накрыли одеялом.

Вот чего он ожидал. Но когда вошел в кафе «У Стэна» и заказал, как всегда, бекон и чай, все было так, как в любой другой день. Несколько девчонок, из тех, что работают, облепили неопрятные столики, давая на полчаса отдых ногам. Двое парней из голубых ласкали ладонями чашки с кофе. Множество глаз уставилось на него – принес ли он дурь. Когда он отрицательно помотал головой, клиенты разочарованно отвернулись. Ему еще предстоит получить взбучку от Большого Джимми, когда тот явится собирать сегодняшний навар. Джимми вздует его за опоздание. Ведь он надеялся, что оправданием ему послужит переполох на улице, а там все тихо.

Так что он доел завтрак и похилял к Большому Джимми, домой к нему, за товаром.