– Между прочим, миссис Скотт, – обратилась к ней Кэрол, – не мы завели против него дело, а Королевская прокуратура, но я готова при необходимости обратиться к ним с ходатайством.

– Этого недостаточно.

Кэрол пожала плечами:

– Это все, что я могу сделать. Впрочем, пусть ваш клиент рассмотрит и альтернативный вариант. Если он не поможет нам в таком щекотливом деле, никто не станет делать ему в дальнейшем никаких поблажек.

– Это угроза, старший инспектор?

– Нет, констатация факта, миссис Скотт. Ведь вам прекрасно известно, какие страсти бурлят, когда дело касается пропавшего ребенка. Да и в тюрьме с насильниками не церемонятся. Так что решайте, мистер Александер. – Кэрол в упор посмотрела на подследственного, и он беспокойно заерзал на стуле. Тогда она раскрыла лежавшую перед ней папку и вынула снимок. Положила перед ним. – Мы нашли это в вашем компьютере. Вы знаете этого ребенка, мистер Александер?

Он бросил взгляд на фотографию и отвел глаза, потом уставился на стену, словно надеялся найти там ответ.

– Да, – сказал, точнее, прошептал он.

– Вы можете мне сказать, кто это?

– Его имя Тим Голдинг. – Он схватил ручку адвоката обеими руками и сдавил ее, будто хотел разломить пополам. – Его фото было во всех газетах. И его показывали по ТВ.

– Оттуда у вас этот снимок? Когда он у вас появился? – Кэрол слегка наклонилась вперед и с трудом изменила тон – добавила тепла и задушевности.

Александер взглянул на Скотт, та кивнула.

– Точно не помню. Кажется, несколько недель назад. Прибыл с электронной почтой, приложением. Я был потрясен, когда открыл его.

– Вы были потрясены тем, что узнали мальчика, Тима Голдинга?

Он кивнул:

– Да, и тем… тем, как он выглядел.

– Вы не привыкли получать снимки голых испуганных детей?

– Не отвечайте, Рон, – тотчас вмешалась Скотт. – Старший инспектор, если вы собираетесь продолжать беседу, я буду настаивать, чтобы вы воздержались от вопросов, ответы на которые могут повредить моему клиенту.

Кэрол тяжело вздохнула: да, верно. Достала из папки еще одну фотографию.

– Вы узнаете этого мальчика?

Александер наморщил лоб:

– Это не тот ли, который пропал в прошлом году? Его зовут Гай или как‑то похоже.

– Гай Лефевр, – уточнила Кэрол. – Вам никогда не присылали фотографии Гая Лефевра?

– Нет. – Глаза Александера бегали из стороны в сторону.

Кэрол не могла определить, паникует он или лжет, но при Бронвен Скотт, контролирующей каждый ее вопрос, давить на подозреваемого было бесполезно.

– Что вы сделали, когда узнали Тима Голдинга?

– Я тут же стер снимок, – ответил Александер. – Не хотел, чтобы он у меня оставался.

Кэрол выбивалась из последних сил, стараясь заставить свой голос звучать сочувственно:

– Вам не пришло в голову сообщить об этом в полицию? Вы могли распечатать снимок и анонимно послать нам. Рон, у вас ведь есть дети. Как вы думаете, если кто‑то из них пропадет, что вы будете чувствовать? Вероятно, будете надеяться, что найдутся люди, располагающие информацией, которая может помочь следствию, и они передадут ее полиции?

На его лбу выступила испарина.

– Возможно, – согласился он.

– Еще не поздно это исправить, – напомнила Кэрол. – Кто прислал вам фотографию, Рон?

Он шумно выдохнул:

– Не знаю. Люди не используют настоящих фамилий, общаясь по электронной почте. И вам это известно.

Кэрол это знала.