Кэрол смотрела на Александера из соседней комнаты наблюдения и пыталась определить, за что она ненавидит его сильней: за те поганые картинки в его компьютере или за то, что он воплощал в себе всех бюрократов, которые когда‑либо доводили ее до бешенства своими мелочными придирками. Ей хотелось войти к нему прямо сейчас, но – увы – его адвокат опаздывал.

До приезда адвоката его пришлось перевести в камеру, также оборудованную для наблюдения. Он держался на удивление спокойно, отметила она. Интересно, какой вывод сделал бы Тони по поводу такой манеры поведения. Александер оглядел помещение и спокойно сел на койку, широко расставив ноги, скрестил руки на груди и уставился на стену. Дзен и умение владеть собой, кисло подумала Кэрол.

Наконец дверь открылась, заглянула Пола:

– Пора, шеф. Прибыла его адвокат.

– Кто такая? – поинтересовалась Кэрол, с трудом оторвав взгляд от Александера.

– Бронвен Скотт.

Кэрол помнила эту даму еще по своей предыдущей работе в городе. В отличие от многих защитников, Скотт одевалась в костюмы «Дольче & Габбана» и туфли соответствующего цвета и предпочитала сумочки от Прада. Блестящие черные волосы до плеч и безупречные ногти всегда пробуждали у Кэрол чувство стыда за свою неопрятность: ей начинало казаться, будто ее только что вытащили из постели и не дали привести себя в порядок. Все бы ничего, но вот только безупречный внешний вид Скотт дополняли острота ума и агрессивность. Всем своим видом она словно предупреждала: если ты можешь позволить себе взять в адвокаты Бронвен Скотт, считай, твое дело в шляпе.

– А, ну‑ну… – промямлила Кэрол, направляясь к двери.

Выйдя в коридор, она столкнулась нос к носу с адвокатом.

– Инспектор Джордан, какой сюрприз! Я думала, что вы покинули нас ради более эффектных подмостков, – холодно и удивленно протянула Скотт.

– Старший инспектор, если уж быть точной. И вы знаете лучше чем кто бы то ни было, что в расследованиях, которые мне приходится вести, нет ничего эффектного. Пойдемте?

Скотт покачала головой:

– Нет‑нет. Я не знаю, где вы скрывались все это время, старший инспектор, но тут, в Брэдфилде, защитникам по‑прежнему дозволено говорить с клиентами приватно. До этого мне хотелось бы получить от вас объяснение о причинах задержания моего клиента.

Ничего неожиданного, подумала Кэрол, а вслух произнесла:

– Когда ваш клиент был арестован, мы конфисковали его компьютерное оборудование и подвергли его анализу. Среди прочих материалов у него обнаружена фотография, имеющая непосредственное отношение к серьезному расследованию, которое я веду в настоящее время. Именно об этом снимке я и намерена с ним поговорить.

– Что за снимок?

– Я буду рада поговорить об этом на допросе и покажу копию вам и вашему клиенту.

Скотт покачала головой:

– Вы действительно все забыли, не так ли, старший инспектор? Для содержательной беседы с моим клиентом мне необходимо знать, о чем вообще идет речь.

Наступило долгое молчание. Кэрол кожей ощущала взгляд Полы, выжидательный и оценивающий. По сути, сейчас не было резона делать из фотографии секрет. Непохоже, чтобы Рон Александер мог оказаться серьезным подозреваемым в исчезновении Тима Голдинга. Если она откажется рассказать Скотт о фотографии, то на допросе они устроят игру в молчанку, это уж точно, и закон оставляет за ними такое право.