– Ага, – кивнул Гвельвада. – Это хуже всего. И что с Айлесом?

Она улыбнулась.

– Я скормила ему другую историю, Эрнест – более захватывающую. Запутавшись в убийстве Гелерта, он сбежал в Майами. Он умен, этот Айлес. Сначала я пыталась вытурить его отсюда: поняла, что пользы от него уже не будет. Наняла местного детектива – гориллу по имени Джек Карно – выставить его отсюда в Англию.

Гвельвада кивнул. Она продолжала:

– Не вышло. Айлес слишком хитер. Он явился сюда, и я использовала историю номер два. Предложила ему вернуться на Черную Багаму. Якобы очевидно, что полиция не подозревает его, потому что они не пытались связаться с американскими властями. Я сказала, что у бывшего любовника есть пара моих писем; что этот человек охмуряет Виолу Стейнинг ради её денег; что я не могу вмешаться, потому что иначе он станет меня шантажировать. Айлес поверил. И дневным рейсом вернулся на Черную Багаму.

– Ясно. Что он намеревается делать?

– Надеюсь, ничего. Я просила ничего не делать до моей команды.

– И вы думаете, он так и поступит? – спросил Гвельвада.

– Уверена. Похоже, он в меня влюблен.

Гвельвада согласился:

– Очень может быть. Почему бы и нет? Вы сказали, он умен. А какой мужик перед вами устоит, Тельма? Скажу по секрету, верьте или нет, но даже я – Эрнест Гвельвада – странно привязался к вам. Клянусь!

Она улыбнулась:

– Как мило!

– Отнюдь, – беззаботно отмахнулся Гвельвада, – это естественно. Такие красавицы меня всегда привлекают. Но продолжим… Если Джулиан Айлес будет торчать на Черной Багаме, если он умен и его непросто напугать, если он справился с вашим Джеком Карно, я запросто могу использовать его в качестве подставки.

– Возможно. Я слышала, Эрнест, что ваши методы иногда… ну, жестоки.

– А почему нет? Жизнь тоже часто жестока. Вы боитесь за Джулиана Айлеса?

Она протянула:

– Я бы не хотела, чтобы с ним произошло что-нибудь плохое, – без необходимости.

Гвельвада заверил:

– Тельма, я никогда не причиняю неприятностей без необходимости. Я бы выпил еще, может, присоединитесь? Выпьем за успех совместного дела. И я пойду. Я прибыл на маленьком быстром самолетике. Но он не вполне надежен. Мотор гремит, как консервная банка. Но все равно, путь недалек, и Эрнест Гвельвада всегда верит в милость Господню.

Она спросила:

– Легко ночью приземляться на Черной Багаме?

– Нет. Но в такую ночь, когда в лунном свете все видно, как днем, и с таким дурацким самолетом, вы либо приземляетесь нормально и где нужно, либо не судьба. Кроме того, – он перешел на таинственный шепот, – я не сказал, я считаюсь классным авиатором.

Она встала и направилась к бару.

Гвельвада попросил:

– На этот раз маленький самый сухой «мартини» – если можно.

Она рассмеялась.

– Это кем же нужно быть, Эрнест, чтобы пить «мартини» после рома!

Гвельвада пожал плечами.

– Никогда не думал о таких пустяках. Мне безразлично. Голова у Эрнеста Гвельвады крепкая.

Он встал, подошел к ней и взял бокал:

– Мадам, за наше смелое предприятие. У него, конечно, может быть только один исход – удачный.