— Он был там вчера, милорд, — ответил Хобли. — Один из лакеев, ходивший сегодня утром перед ленчем на почту, сказал, что его экипаж вчера стоял перед «Зеленым человеком».

— Что ему могло понадобиться в деревне? — осведомился маркиз у своего верного камердинера.

— Не могу понять, милорд. Казалось бы, если уж мистер Джетро оказался поблизости, ему следовало бы нанести вашей милости визит, но, насколько я понял, он вел расспросы.

— О чем?

— О затянувшемся пребывании вашей милости в деревне, а еще — о мисс Савийе.

— А почему это может интересовать его? — проговорил маркиз, обращаясь скорее к себе самому.

Когда Хобли ничего на это не ответил, он спросил у него:

— А как вы об этом узнали?

— Генри, третий лакей, милорд, был вчера в «Зеленом человеке», когда туда зашел мистер Джетро. С ним было двое мужчин — Генри они показались довольно грубыми и неотесанными.

— И он слышал их разговор?

— Ему это было нетрудно, милорд. Насколько я понял, мистер Джетро разговаривал с хозяином о вашей милости. А этим утром его видели беседующим с Бобом.

— И кто такой этот Боб? — поинтересовался маркиз.

— Новый помощник буфетчика, — объяснил Хобли. — Мистеру Берку никак не удавалось найти нового и он взял этого паренька: тот сказал, что он из Сент-Олбенса. Я поговорил об этом с мистером Берком, и мы решили, что в таком случае нам было бы лучше обойтись без услуг этого Боба.

— Вы считаете, — медленно проговорил маркиз, — что он передает мистеру Джетро информацию?

— Меня бы это не удивило, милорд. Видели, как Боб брал у него деньги.

— Тогда увольте его немедленно! — резко сказал маркиз. — Вам прекрасно известно, что я не допускаю, чтобы мои люди принимали взятки.

— Мы не можем знать наверняка, ваша милость, что Боб был знаком с мистером Джетро прежде, чем они разговаривали в «Зеленом человеке», но мистер Берк сказал мне, что рекомендация, по которой Боба приняли к нам, была подписана лордом Портгейтом. А милорд не может не знать, что лорд — близкий друг мистера Джетро.

Маркиз вспомнил распутного и вечно пьяного молодого пэра, которого часто видел в обществе своего кузена.

— Увольте этого парня! — коротко приказал он и, надев с помощью камердинера идеально подогнанный по фигуре вечерний фрак, спустился вниз.

За обедом присутствовало только трое: сэр Элджернон Гиббон, Чарльз Коллингтон и сам маркиз.

Главный повар просто превзошел себя, а вина — каждое к новому блюду — были превосходными. Поев, джентльмены задержались в столовой, чтобы выпить портвейна, а потом перешли в салон.

Они просидели там совсем недолго, когда в комнате появился дворецкий Берк. Подойдя к маркизу, он негромко сообщил:

— Неподалеку произошла неприятность с экипажем какой-то леди, милорд. Кажется, у одной из лошадей порвались постромки. Грумы говорят, что починка займет не больше получаса. Мне показалось, вашей милости следует знать, что около вашего дома в сломанном экипаже сидит дама.

— Тогда, конечно, ей не следует там оставаться, — сказал маркиз. — Пригласите ее в дом, Берк.

— Хорошо, милорд.

Когда дворецкий вышел, маркиз повернулся к своим друзьям и объяснил:

— Похоже, у нас гости. Интересно, окажется ли это кто-то из наших знакомых!

— Ужасно неприятно, когда у лошади рвутся постромки: с ней тогда трудно справиться, — сказал Коллингтон. — У меня так однажды было, когда я возвращался из Брайтона в Лондон.