Девочка села рядом на корточки и принялась ласкать суку, а псарь все водил гребнем по мягкой собачьей шерсти.

    Так господское дитя свело дружбу с безносым рабом. После, когда вернулся домой любимый брат Петрониллы, Рожьер, – вернулся рыцарем – она совсем забросила дружбу с Песьим Богом. Но покуда Рожьера не было, всякий день заглядывала на псарню.

    – Принесла? – деловито спрашивал Песий Бог.

    Девочка одаряла его лакомыми кусками, похищенными со стола. За это он знакомил ее с собаками и растолковывал их повадки.

    Один раз она спросила:

    – А как тебя звать?

    – Песий Бог меня звать. А хочешь – иначе зови, если получше придумаешь.

    – Нет. По-настоящему – как?

    – Не знаю, – беспечно сказал псарь.

    – Но тебя ведь крестили в церкви?

    – Не знаю, – повторил псарь, удивленный. – Может, и крестили. Мне не сказали.

    – Всех ведь крестят, – убежденно сказала девочка. – Значит, и тебя тоже.

    Псарю этот разговор совсем скучен. Но Петронилла прицепилась хуже репья.

    – Если покрестили, значит, имя дали.

    Тогда псарь, видя, что девочка никак не отстанет, сказал ей так:

    – Знаешь что. Коли уж так тебе хочется, дай мне сама такое имя, какое понравится.

    Подумав, Петронилла сказала:

    – Хорошо. Тогда встань на колени.

    Псарь, улыбаясь, повиновался.

    Петронилла сорвала ветку с дерева и несколько раз взмахнула ею над головой псаря.

    – Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Я буду звать тебя Роатлант.

    Псарь загыгыкал.

    * * *

    По весне Песий Бог подарил Петронилле щенка. Пса поименовали Мартыном. Был он белый, с россыпью черных пятен на гладкой шкуре, с длинным тонким хвостом и узкой долгой мордой.

    Заставляя Мартына с рычаньем отбирать палку или выбирая блох с его голенького брюха, Песий Бог тешил Петрониллу рассказами. Знал он их великое множество. Иные были веселые, а иные и страшные.

    – Псы – младшие детки дьявола, – говорит Песий Бог таинственно. – Я и сам имею над ними власть потому лишь, что получил ее от мессена дьявола.

    Петронилла замирает в сладком ужасе. А псарь продолжает, поглаживая Мартына:

    – Когда Господь Бог сотворил человека, был у Него помощник. Это как раз и был мессен дьявол. Ох, многое дал мне мессен дьявол и прежде всего – вложил в члены мои огонь неугасимый. Вечно ввергает меня этот дар в плачевные неприятности.

    Петронилла тревожно глядит на него, потом на себя.

    – А на меня эта беда не перекинется?

    – Ты еще мала, – утешает ее псарь. – Слушай дальше. Создал Бог первого человека, а после, по совету мессена дьявола, – и женщину, Еву, подругу Адама. И вместе с нею создал он и плотское наслаждение. Вот уж воистину источник греха и несчастья.

    Тут псарь показывает на свой нос – вернее, на то, что от носа осталось.

    – Когда появилась женщина, то первым познал ее мессен дьявол, – продолжает псарь.

    – Как это «познал»? – перебивает Петронилла.