|
- Вот хотя бы этот веер... Сколько вы, говорите, за него заплатили? - За кружева двадцать пять франков и за оправу двести, - ответила Анриетта. - Ну что ж, за такие кружева это недорого. Однако мы продаем их по восемнадцать франков. Что же касается оправы, то это чудовищный грабеж. Я никогда не посмею продать такой веер дороже девяноста франков. - Что я говорила! - воскликнула г-жа Бурделе. - Девяносто франков, - прошептала г-жа де Бов. - Надо в самом деле сидеть без гроша, чтобы пропустить такой случай. Она взяла веер и снова принялась разглядывать его вместе с Бланш; на ее крупном правильном лице, в больших томных глазах появилось выражение сдержанной зависти и отчаяния оттого, что она не может удовлетворить свой каприз. Веер вторично обошел всех дам среди замечаний и возгласов. Между тем господа де Бов и Валаньоск отошли от окна. Первый снова сел позади г-жи Гибаль, обшаривая взглядом ее корсаж и в то же время сохраняя величественный и корректный вид, а молодой человек склонился к Бланш, намереваясь сказать ей что-нибудь приятное. - Черные кружева в белой оправе - это несколько мрачно. Как вы находите, мадемуазель? - Я видела однажды перламутровый веер с белыми перьями, - в нем было что-то девически юное... - отвечала она серьезно, и одутловатое лицо ее ничуть не оживилось. Господин де Бов заметил, вероятно, лихорадочный взгляд, каким жена смотрела на веер, и решил вставить наконец свое слово: - Эти вещицы сейчас же ломаются. - И не говорите, - согласилась г-жа Гибаль со своей обычной гримасой: эта рыжая красавица всегда играла в равнодушие. - Мне так надоело отдавать их в починку. Госпожа Марти, крайне возбужденная этим разговором, уже несколько минут лихорадочно вертела на коленях красную кожаную сумку. Ей так и не удалось еще показать свои покупки, а она горела своеобразной чувственной потребностью похвастаться ими. Вдруг, забыв о муже, она открыла сумку и вынула несколько метров узких кружев, намотанных на картон. - Взгляните на валансьен, который я купила для дочери, - сказала она. - Ширина три сантиметра. Они восхитительны, не правда ли?.. Франк девяносто. Кружева пошли по рукам. Дамы восторгались. Муре уверял, что продает эти кружева по фабричной цене. Тем временем г-жа Марти закрыла сумку, словно скрывая от взоров вещи, которые нельзя показать. Однако, польщенная успехом кружев, она не устояла и вытащила еще носовой платок. - А вот еще платок... С брюссельской аппликацией, дорогая... О, это находка! Двадцать франков! И тут сумка, казалось, превратилась в рог изобилия. Г-жа Марти доставала предмет за предметом, разрумянившись от наслаждения и смущаясь, как раздевающаяся женщина, и это придавало ей особую прелесть. Здесь был галстук из испанских блондов за тридцать франков; она и не хотела его брать, да приказчик поклялся, что это последний и что цена на них будет повышена. |
