|
- Он нагнулся, отвел прядь волос и поцеловал ее в щеку. - Подождать мне, пока ты заснешь? - Нет. Все будет в порядке. Ничего со мной не случится. Уезжай. Невероятно, но он подчинился. Она вслушивалась в звуки его шагов - он обходил дом, заглядывал в комнаты детей, подводя итог их совместной жизни, решительно открывая и закрывая двери; потом неровные шаги его, затихая, послышались на лестнице - должно быть, он нес что-то тяжелое и припадал на одну ногу. Входная дверь поддалась и открылась. Что-то осторожно бухнуло на крыльце. Там он, видимо, заколебался: она ждала, что дверь сейчас снова откроется и впустит его, его шаги послышатся на лестнице - только теперь он будет подниматься, знакомо стуча каблуками. Но она неверно истолковала тишину. Он просто бесшумно сошел с крыльца. Дверца машины открылась и захлопнулась. Чиркнул стартер, мотор заревел у нее в голове - все пронзительнее по мере того, как убывал звук. Он уехал. Постель казалась огромной. Руфь слегка распрямилась на белизне. Она ехала на лыжах, медленно скользя наискось по широкому, почти голому и обледенелому склону, старательно накренившись вперед, делая упор на нижнюю лыжу. Из-под снежного покрова показалась пролысина бурой травы, но Руфь легко перелетела через нее и воткнула палку в снег, чтобы развернуться. Она хорошо провела разворот - хотя и не на большой скорости - и плавно пошла вверх, возможно, потому что на пятках ее лыж не налипло пушистого снега. *** Проснувшись в субботу утром, она обнаружила у себя в постели Джоффри. В своем бездумном эгоизме маленькое тельце заняло всю середину постели, оттеснив ее на край; при Джерри, поскольку он тяжелее, посередине оказывалась она. Личико Джоффри, расслабленное и спокойное, было словно вырезано из плотного светлого мрамора, в который свет проникает лишь на миллиметр. Серьезность этого лица, неподдельное совершенство очертаний - брови, веки, пухлые завитки ноздрей и ушей - испугали ее, словно ночью ей положили в кровать украденный шедевр. Она постаралась подавить панический страх. В спальню вошла Джоанна, ворча и протирая глаза, и спросила, где папа. “Папа рано встал: у него срочная работа”. Дети восприняли ее объяснение без тени сомнения и без особого интереса. Руфь встала, и краны в ванной показались ей неестественно блестящими, словно елочные украшения. На кухне она снова посмотрела на календарь и проверила свои подсчеты: задержка была уже на три дня. Накормив детей завтраком, она взяла пылесос и отправилась вниз. Около десяти позвонил Джерри. - Хорошо спала? - Неплохо. Джоффри залез ко мне в постель, а я даже не проснулась. - Вот видишь! Я же говорил, что тебе понравится, когда вся постель будет в твоем распоряжении. Но постель как раз не была в ее распоряжении - она ведь только что сказала ему об этом. Решив все же не спорить, она спросила: - А как ты спал? - Ужасно. В мотеле возле самой моей двери всю ночь включалась и выключалась машина, готовящая лед. Женщина-портье никак не могла поверить, что я - один. Я думал о предстоящей ночи - так вот: у родителей Неда Хорнунга есть коттедж в Джекобе-Пойнте, а они уже вернулись в город, так что, может быть, я смогу пожить там. Я ему позволю. - Он говорил быстро, все это волновало, забавляло его - еще бы, такое приключение. Она закрыла глаза. Наконец он вспомнил и спросил: - А дети расстроились? - Нет, они не восприняли это всерьез. Пока что. - Дивно. Ей-богу, все до того нереально. Я заеду домой около четырех. - Так поздно? А день такой чудесный - можно бы съездить погулять по пляжу. |
