|
- Перезрелая представительница богемы - вся в морщинах, с варикозными венами на ногах и выпирающим животом. - Не говори глупостей. Ты же молодая. Ты сейчас куда лучше выглядишь, чем когда я впервые тебя встретил. - Как это мило с твоей стороны! - Ты могла бы взять Чарли. Мальчиков лучше разделить, а Джоанна нужна мне, чтобы помочь вести дом. - Они нужны друг другу и нужны мне. Все нужны. И всем нам нужен ты. - Не говори так. Я тебе не нужен. Тебе - нет. Я не создал тебе подобающей жизни, я не тот мужчина, который тебе нужен. И никогда им не был. Просто развлекал тебя, как коллега-студент. Тебе нужен другой мужчина. Тебе нужно выбраться из Гринвуда. Она терпеть не могла, когда в голосе его начинали звучать визгливые нотки. - Значит, ты и городок наш забираешь себе. Меня заткнешь куда-нибудь на чердак, а дом себе оставишь. Нет, благодарю. Если ты работаешь в большом городе, там и живи. - Не надо ожесточаться. Ты ведь не жестокая. И ты даже не слушаешь меня. Неужели тебе не хочется стать свободной? Спроси себя по-честному. Я смотрю, как ты изнываешь до отупения, занимаясь этим домом, и у меня возникает чувство, что я в художественной школе поймал птицу и посадил ее в клетку. Вот я и хочу тебе сказать: дверца открыта. - Ты мне не это говоришь. Ты говоришь, что хочешь, чтобы я убралась отсюда. - Ничего подобного. Я говорю, что хочу, чтобы ты жила, как человек. А то слишком мы всё друг другу облегчаем. Защищаем один другого от настоящей жизни. - Чушь какая-то. В чем все-таки дело, Джерри? В чем подлинная причина всего этого? Неужели я стала вдруг такой плохой? - Ты вовсе не плохая. Ты хорошая. - Он дотронулся до ее плеча. - Ты грандиозная. Она вздрогнула от его прикосновения - ей снова захотелось его ударить. На этот раз он не пытался ей помешать. Ее рука, неудачно занесенная, лишь скользнула по его голове. В голосе ее снова зазвучали слезы: - Да как ты смеешь так обо мне говорить! Пошел вон! Пошел вон сейчас же! Дождь усилился, и дети - их собственные и двое детишек Кантинелли - ввалились с улицы. - Я возьму их с собой в кегельбан, - предложил Джерри. Казалось, он был даже рад, что она ударила его; он вдруг стал очень деловитым, торопливо заговорил: - Послушай. Больше мы говорить не будем. И не думай о том, что я тебе сказал. Вызови на сегодняшний вечер кого-нибудь посидеть с детьми, и я повезу тебя ужинать в морской ресторан. Пожалуйста, не плачь и не волнуйся. - Он повернулся к детям и крикнул: - Кто-о-о-о едет со мной играть в шары? Хор “я” орудийным залпом ударил в нее. За ее спиной дождь резко барабанил по холодным стеклам. Джерри, казалось, наслаждался ее беспомощностью. - Джоанна и Чарли, Роза и Фрэнк, - крикнул он, - живо в машину! - Он помог маленькому Фрэнку, по годам среднему между Чарли и Джоффри, снова надеть туфли. Все происходило так, точно ее уже здесь и не было, а Джерри владел и домом и детьми. Руфь почувствовала, как голову ее пронзила острая боль - она не сразу поняла, что звук возник не в мозгу, а где-то извне, - это Джоффри спустился вниз, прижимая к себе одеяльце, и ревел во весь голос. Он тоже хотел ехать в кегельбан. - Солнышко мое, - сказала Руфь, с усилием выталкивая из горла слова. - Тебе нельзя. У тебя же сломана ключица, ты не сможешь бросать шары. Он так взвыл, что она даже зажмурилась; остальные дети один за другим выбегали из дома, хлопая дверью: один, два, три, четыре. |
