|
Он подождал, пока печенье растает, словно это была церковная облатка. — «Малломары»! Женщины! Жить без них не могу! Он привстал за пивом. — Раттиган, — напомнил я. — А, да. Свадьба. Она поднялась в гору на моем трамвае и взбесилась из-за погоды, думала, я ее состряпал, и сделала мне предложение, но как-то ночью, после медового месяца, видит, климат от меня не зависит, обросла сосульками, и только я ее и видел. Я никогда теперь не стану таким, как прежде. — Старик вздрогнул. — Это все? — То есть как это все?! Вам удавалось когда-нибудь обставить ее два раза из трех? — Почти, — шепнул я. Я достал из кармана телефонную книжку Раттиган. — Мы узнали о вас вот отсюда. Старик посмотрел на свою фамилию, обведенную красными чернилами. — Кто мог вас ко мне послать? — Задумавшись, он сделал еще глоток. — Постойте! Вы вроде как писатель? — Вроде как. — Вот оно, ужучил! Как давно вы с ней знакомы? — Несколько лет. — Один год с Раттиган — это тысяча и одна ночь. В комнате смеха. Проклятье, сынок. Держу пари, она хочет, чтобы вы написали ее автобиографию, потому и обвела мою фамилию. Начать с меня, Старого Верного. — Нет. — Просила вас делать заметки? — Никогда. — Черт, а ведь было бы здорово? Кто еще напишет такую дикую книгу, как Констанция? А такую злобную? Бестселлер! Да на вас золотой дождь прольется. Живее вниз, сговорить издателя! Мне за информацию отчисления от прибыли! Идет? — Отчисления. — А теперь дайте мне еще «Малломар» и пива. Мало наболтал, нужно еще? Я кивнул. — Там на другом столе… — (На ящике из-под апельсинов.) — Список гостей на бракосочетании. Перебирая счета на ящике, я нашел листок хорошей бумаги и стал его разглядывать, старик тем временем заговорил: — Задумывались когда-нибудь, откуда произошло название Калифорния? — Что это… — Помолчите. В тысяча пятьсот девятом году испанцы, выступая из Мексики на север, несли с собой книги. В одной, изданной в Испании, шла речь о царице амазонок, которая правила страной изобилия, текущей млеком и медом. Царица Калифия. Страна, где она царила, называлась Калифорнией. Испанцы заглянули в эту долину, увидели молоко, вкусили меда и назвали все это… — Калифорнией? — Ну вот, смотрите список гостей. Я взглянул и прочел: — Калифия! Бог мой! А мы сегодня пытались ей позвонить. Где она сейчас? — То же самое хотела знать и Раттиган. Как раз Калифия предсказала, что нам предопределено вступить в брак, но о крушении умолчала. Вот Раттиган и взяла меня за жабры, устроила пир на весь мир с дрянным шампанским, и все из-за Калифии. Явилась сегодня и кричит в конец газетного туннеля: «Где, черт побери, она живет, ты должен знать!». «Я не виноват! — ору я в ее конец. — Давай, Констанция! Калифия погубила нас обоих. Иди убей ее раз, потом другой. Калифию!». Выдохшись, мумия упала обратно, на подушку. — Таковы были ваши слова, — напомнил я. — Сегодня в полдень? — Около того, — вздохнул старик. — Я послал Раттиган по следу. Надеюсь, найдет проклятую астрологиню и… — Речь его стала невнятной. — А еще «Малломаров»? Я положил печенье ему на язык. Оно растаяло. |
