Суровым пафосом звучал

         Неведомый язык

         И пуще сердце надрывал,

         Как в бурю чайки крик…

         Княгине холодно; в ту ночь

         Мороз был нестерпим,

         Упали силы; ей невмочь

         Бороться больше с ним.

         Рассудком ужас овладел,

         Что не доехать ей.

         Ямщик давно уже не пел,

         Не понукал коней,

         Передней тройки не слыхать.

         «Эй! жив ли ты, ямщик?

         Что ты замолк? не вздумай спать!»

         – Не бойтесь, я привык… —

         Летят… Из мерзлого окна

         Не видно ничего,

         Опасный гонит сон она,

         Но не прогнать его!

         Он волю женщины больной

         Мгновенно покорил

         И, как волшебник, в край иной

         Ее переселил.

         Тот край – он ей уже знаком —

         Как прежде неги полн,

         И теплым солнечным лучом

         И сладким пеньем волн

         Ее приветствовал, как друг…

         Куда ни поглядит:

         «Да, это юг! да, это юг!» —

         Все взору говорит…

         Ни тучки в небе голубом,

         Долина вся в цветах,

         Все солнцем залито, на всем,

         Внизу и на горах,

         Печать могучей красоты,

         Ликует все вокруг;

         Ей солнце, море и цветы

         Поют: «Да, это юг!»

         В долине между цепью гор

         И морем голубым

         Она летит во весь опор

         С избранником своим.

         Дорога их – роскошный сад,

         С деревьев льется аромат,

         На каждом дереве горит

         Румяный, пышный плод;

         Сквозь ветви темные сквозит

         Лазурь небес и вод;

         По морю реют корабли,

         Мелькают паруса,

         А горы, видные вдали,

         Уходят в небеса.