Слабея, медленно, томительный недуг

         Смирялся, утихал… и выкупалось вдруг

         Все буйство дикое страстей и скорби лютой

         Одной божественно-прекрасною минутой,

         Когда страдалица, поникнув головой,

         «Прощай врагам своим!» – шептала надо мной…

         Так вечно плачущей и непонятной девы

         Лелеяли мой слух суровые напевы,

         Покуда наконец обычной чередой

         Я с нею не вступил в ожесточенный бой.

         Но с детства прочного и кровного союза

         Со мною разорвать не торопилась Муза:

         Чрез бездны темные Насилия и Зла,

          Труда и Голода она меня вела —

         Почувствовать свои страданья научила

         И свету возвестить о них благословила…

    1852

Влас

         В армяке с открытым воротом,

         С обнаженной головой,

         Медленно проходит городом

         Дядя Влас – старик седой.

         На груди икона медная;

         Просит он на божий храм, —

         Весь в веригах, обувь бедная,

         На щеке глубокий шрам;

         Да с железным наконешником

         Палка длинная в руке…

         Говорят, великим грешником

         Был он прежде. В мужике

         Бога не было; побоями

         В гроб жену свою вогнал;

         Промышляющих разбоями,

         Конокрадов укрывал;

         У всего соседства бедного

         Скупит хлеб, а в черный год

         Не поверит гроша медного,

         Втрое с нищего сдерет!

         Брал с родного, брал с убогого,

         Слыл кащеем-мужиком;

         Нрава был крутого, строгого…

         Наконец и грянул гром!

         Власу худо; кличет знахаря —

         Да поможешь ли тому,

         Кто снимал рубашку с пахаря,

         Крал у нищего суму?

         Только пуще всё неможется.