— Потому он и лежит всё время в отдельном боксе, — объяснил Костас. — Правду знают лишь наши. Китежцы и дорсайцы. Китежские врачи помогли с оформлением нужных свидетельств.

— Могу ему травму лица оформить, — хмыкнула Дана. — Строго для маскировки. Что не распухнет — то забинтуем.

— Не представляешь, как я по тебе скучал, — засмеялся Рам. — Так… Чёрт, комм забыл в палате. Посиди пока, я утрясу с твоим возвращением формальности.

И выехал из палаты, оставив дочку в компании котёнка и спящего контрразведчика

Когда Грэм пришёл в себя, то первое, что он увидел — мохнатую морду Блайза.

«Опять сон» — подумал Нэйв, закрывая глаза.

Уже который раз после ранения ему снилось, что он открывает глаза в палате и видит рядом Дану с котёнком на руках. И каждый раз это оказывалось очередным сном.

Шершавый, мокрый язык прошёлся по лбу Грэма. Слишком уж реалистично для сна. Нэйв вновь открыл глаза, чуть повернул голову и узрел Ракшу. Без котёнка на руках — тот перетаптывался на стуле рядом с его койкой, — но зато в гражданском светлом платье.

Если и сон, то уже хоть какое-то разнообразие.

Шершавый язык вновь принялся слюнявить лоб Нэйва.

— Блайз, фу! — услышал он.

Котёнок моментально уселся смирно. Почему-то именно это и заставило Грэма поверить в реальность происходящего.

Это действительно была Дана. Похудевшая до прозрачности, с кругами под глазами, но всё же живая.

Грэм облегчённо улыбнулся. Лорэй сдержали слово. Дана и Блайз-младший выжили и не в плену. Это главное.

А ещё она сидит тут. Нэйв хорошо изучил характер Ракши и понимал: если бы девушка вычеркнула его из своей жизни, то просто оставила бы Блайза в палате и ушла. Чтобы потом, когда он выздоровеет и окрепнет, высказать всё, что думает и двинуть по физии. Значит, у Грэма всё же есть шанс восстановить их прежние отношения.

— Привет, — сказал он и поразился, насколько тихо и жалко звучит его голос.

Омерзительно. Ещё чего доброго, Ракша решит, что он давит на жалость.

Нэйв хотел поднять руку и понял, что не может этого сделать: запястья плотно прихватывали к койке мягкие ремни, чтобы он неосторожным движением во сне не вырвал капельницы.

Грэм задёргался, пытаясь высвободиться. Затуманенный препаратами мозг работал своеобразно и сейчас Нэйв даже не понимал, что делает себе только хуже. Как и то, что Дана — китежский офицер, повидавшая за свою жизнь немало раненых разной степени тяжести.

Запищала аппаратура, встревоженно мявкнул Блайз-младший и умоляюще покосился на Ракшу. Дана приучила его к порядку и теперь котёнок без её разрешения не осмеливался лезть к хозяину.

— Успокойся, — устало попросила Дана, положив руку ему на плечо.

Нэйв послушно замер. Дана взяла с тумбочки пластинку ларингофона, считывающего движения голосовых связок, и прилепила Грэму на шею.

Писк аппаратуры прекратился. Блайз-младший, покосившись на Ракшу, ткнулся носом в лоб Нэйва и умостил голову рядом с подушкой, с обожанием глядя на хозяина.

— Я сперва злилась и перебирала варианты того, что сделаю с тобой, если ещё встречу, — призналась Ракша, проверяя надёжно ли сел прибор. — Но сейчас такой удачный момент, а у меня фантазия отказала. Из всех вариантов — только бред в духе пририсовать тебе усы зубной пастой. Впервые в жизни скучаю по Свитари — она бы подкинула подходящие варианты.

— Мне повезло, — слабо улыбнулся Нэйв.

Дышать и одновременно говорить было больно. Переведя дух, Грэм продолжил:

— Прости.

Дана вздохнула, помедлила с ответом, будто не была уверена что сказать, и посмотрела в глаза Грэму.