– Я сам назвал ему твою фамилию, когда в первый раз беседовал с ним по телефону, – произнес Обнорский, – сказал, что ты у нас юрист, ты в его проблемах и разберешься. А теперь он спятил.

– Аня, – в разговор вступил Шаховский, – у Нилина действительно проблемы с головой («Да у вас у всех та же самая проблема!» – в сердцах подумала я). Он совершенно неадекватен. Он выбрал себе тех, кого винит в том, что с ним случилось, и методично им мстит. Но действует очень грамотно, и взять его сейчас просто не на чем. Тебе действительно не нужно лезть на рожон.

– Хорошо, – план действий у меня возник моментально. – Я не буду заниматься Нилиным. Я вообще ничем заниматься не буду. Я беру неделю отпуска и уезжаю. В Испанию. Буду смотреть на бой быков и думать, как это похоже на наше Агентство. Все!

– Вит и договорились. – Обнорский неожиданно легко согласился на мой ультиматум. Остальные тоже выдохнули с облегчением. – А до твоего отъезда рядом с тобой будут ребята, Шах, например. Они тебя и в аэропорт отвезут, и встретят, когда возвращаться будешь.

– А спать?

– Что – спать?

– Спать со мной тоже кто то будет до отъезда? А то вдруг ненормальный Нилин решит меня выкрасть из моей собственной постели!

– Ты, Лукошкина, не ерничай. Ты лучше подумай, куда сына пока отправить.

7

Я до сих пор не могу понять, почему идея докопаться до истины в деле Нилина так захватила меня в тот момент.

Наверное, это был рецидив моей судейской практики. Как бы то ни было, наплевав на вполне серьезные предупреждения ребят, я решила заняться историей с рубоповцем. Сейчас мне кажется, что просто моя адвокатская жизнь показалась мне бесцветной по сравнению с бурной деятельностью расследователей, сидевших в засадах и мимоходом ловивших преступников. И очевидно, загубленное родителями на корню желание пойти после юрфака в следствие все таки дало о себе знать.

Я стала «обставляться», подготавливая почву для проведения собственного расследования.

Убедившись, что из аэропорта джип Шаха вместе с ним и Родькой Кашириным двинулся в направлении города, я села в маршрутку и отправилась туда же.

У меня была всего неделя, чтобы выяснить, что к чему. Действовать нужно было быстро и незаметно, в том смысле, что Питер – город маленький, люди все время друг с другом встречаются. Представляю себе лицо Спозаранника, вдруг встречающего меня где нибудь в городе, в то время как он точно знает, что я нежусь на пляжах Коста Брава. Я злорадно похихикала, потому что сомневающийся в собственном здравом уме и трезвой памяти Спозаранник – это явление уникальное, можно сказать, мимолетное. Теперь я даже забеспокоилась, как бы такая встреча не сказалась на психическом здоровье главного расследователя…

8

Вернувшись домой, я первым делом позвонила Нилину. Судя по голосу, он удивился моему звонку:

– Вы – Лукошкина из Агентства «Золотая пуля»? – Голос собеседника был лишен приветливости. – Ну что ж, лучше поздно, чем никогда. Нам нужно поговорить. Надеюсь, ваше начальство не против?

Я подумала, что не нахожусь с руководством Агентства в отношениях подчиненности. Я – адвокат, Агентство – клиент.

Мое настоящее руководство – в юрконсультации – ничего не знает о Нилине, а значит, и против быть не может. То есть я дам почти правдивые показания.

– Нет, мое руководство не против.

Я бы хотела, чтобы наша предметная беседа состоялась как можно скорее.