Ты хотел отделаться от меня.

– От тебя, может, и хотел бы, – отвечал Скрипка, – но подвергать опасности жизнь Марины Борисовны и еще тридцати ни в чем не повинных человек я бы не стал.

Сдав Горностаеву причитающим родственникам, Скрипка помчал «Волгу» к моему дому. В лифте Алексей придерживал меня за то место, где когда то была талия, и сочувственно пыхтел в затылок:

– Щас щас, потерпите, щас щас.

В прихожей он замялся, словно ожидал приглашения на чай.

– Ах, Алексей, – вовремя спохватилась я, – муж и дети на даче. – Скрипка некстати просиял. – Не поможете ли вы мне набрать ведро воды и поставить его в туалете. Вот уже неделю я живу с разобранным бачком. А как вы, наверное, догадываетесь, в моем нынешнем положении без запаса воды и не туды и не сюды.

– У вас не работает бачок?! – Скрипка, не медля ни секунды, скинул куртку и направился в санузел. – Прилягте пока, Марина Борисовна, – долетел до меня его отраженный стенками пустого бачка голос. – Сейчас я все исправлю.

«Сейчас» растянулось минут на двадцать, в течение которых я старалась дышать глубже и сжимать ягодицы. Потом раздались победный клич Скрипки «Готово!» и характерное журчание.

Наладив водоснабжение, Скрипка, по всему было видно, уходить не торопился.

Он рассчитывал на благодарность.

– Чайку бы, Марина Борисовна, – довольно потирая руки, попросил он. – И вам не повредит.

С трудом переставляя ноги, я включила чайник и придвинула к Скрипке вазочку с печеньем.

– Одна моя знакомая, – захрустев угощением, начал Скрипка, – отравилась на работе. Ей было так плохо, что она была уже готова вызвать «скорую» и отправиться в Боткинские бараки. Но тут ей подставил свое крепкое плечо, крепкую руку и вообще все крепкое коллега по работе. Вполне достойный мужчина, на которого она никогда раньше внимания не обращала. Он отвез ее домой, довел до постели, помог расстегнуть пуговки, крючочки, замочки…

На своей коленке я почувствовала руку завхоза. В животе у меня нарастала тупая боль. Промокнув салфеткой капельки пота над верхней губой, я ненавидящим взглядом уставилась на Скрипку.

– Хотите, Леша, я угадаю, что было дальше? – ледяным тоном спросила я у завхоза.

Скрипка перестал хрустеть, отдернул руку и начал медленно подниматься со стула.

– Кажется, вы угадали, Марина Борисовна, он пожелал ей скорейшего выздоровления и… и все, ушел домой.

Неловкое молчание нарушила трель телефона. Скрипка протянул руку, снял трубку, но почему то вместо того, чтобы передать ее мне, приложил к своему уху.

– Алло, алло… короткие гудки, – растерянно пробормотал он.

– Дождался! – Окончательно разозлившись, я перешла на «ты». – Наверняка это была Горностаева. К расстройству желудка ты добавляешь ей головную боль и буйное помешательство. А у меня сейчас случится разрыв кишечника, и ты попадешь в дерьмовую ситуацию! – кричала я, вытаскивая Скрипку в прихожую.

Пока он трясущимися руками зашнуровывал ботинки, я немного остыла.

– Послушайте, Алеша, – уже довольно миролюбиво спросила я, – вы сами верите в то, что рассказываете?

– Был у меня один знакомый, – не поднимая глаз, заговорил Скрипка, – которого спросили, верит ли он в то, что рассказывает. Так вот, в ответ он рассказал про то, как в Турции купил шикарные водонепроницаемые часы за два доллара.

Он их купил, надел и нырнул. А когда вылез на берег, увидел, что часы наполовину заполнены водой. «Ну я и нырнул!» – сказал он.

– По логике мне в институте едва натянули тройку, – сказала я и распахнула входную дверь.