– Только этого не хватало, – выдохнул Каширин. – Где Модестов, чего он нас не выручает?

– Все. Это было последнее предупреждение. – Сержант Круглов открыл дверцу обезьянника. – Вы трое, – показал он на нас и Витька, – на выход.

Мы покорно вышли.

– Вы являетесь нарушителями конституционной законности и подлежите уничтожению! – прокричал мент сумасшедшим голосом, доставая табельный ПМ. – Руки – за голову!

– Эй, Сашка, остынь! начали останавливать Круглова сослуживцы собутыльники. – Зачем нам новые трупы? Лучше сделай им «ласточку».

Однако сержант уже вошел в раж.

Надев на нас наручники, он повалил всех троих на пол и принялся избивать ногами. Так продолжалось минут пять. Потом я потерял сознание…

12

Очнулся я оттого, что по лицу текла вода.

– Во жлоб! Сдохнуть решил? Не получится! – довольно ухмыльнулся сержант Круглов. В руках у него было ведро с водой.

Видимо, прошло достаточно много времени, потому что за окнами дежурки светало, а наш мучитель успел слегка протрезветь. Каширин и Витек лежали рядом без каких либо признаков жизни.

– Сука! – сквозь зубы процедил я, глядя на Круглова.

– Что о?! Тебе мало, чех?!

В этот момент зазвонил телефон, и дежурный, увидев на АОНе номер звонящего, прокричал: "Всем заткнуть рты!

Звонит начальник отдела!"

Воцарилась тишина. Даже в обезьяннике все затихли.

– Дежурный по триста тридцать пятому отделу капитан Лобачев слушает… Да, товарищ полковник… Так точно… Есть!… Разберемся немедленно… Как их фамилии? Спозаранник? А второй? Каширин?… Есть!… Кто же зная?… Так точно!

Капитан Лобачев повесил трубку и с хмурым видом вышел из дежурки.

– Каширин и Спозаранник здесь?

– Вон они, суки, валяются, – сплюнул на пол Круглов, махнув рукой в нашу сторону.

– Это – журналисты, – удрученно произнес Лобачев.

– А а, говнописцы очернители! Чеченозашитнички! Знал бы – сразу убил.

Лобачев нахмурился еще больше:

Это – не просто журналисты. По их душу нашему полковнику Ошейникову только что звонил сам начальник ГУВД Павлинов. За что они задержаны?

– А я помню? – возмутился Круглов. – Повязали у родилки – это точно, а за что – черт их знает. Ссали, наверно, в неположенных местах, – и добавил специально для нас с пришедшим в себя Кашириным:

– Ишь, писуны, какая вонь из за вас поднялась!

– Начальник ГУВД распорядился немедленно их отпустить, – сказал Лобачев.

– Зря, – прокомментировал сержант Круглое. – Им только дай свободу – они весь город потопят в своей вонючей моче.

Через пару секунд с нас сняли наручники и разрешили умыться. Еще через минуту вернули паспорта, ключи, часы и мобильники. «Вы извините, что так получилось, – сказал капитан Лобачев. – Распишитесь вот здесь, пожалуйста. И – всего хорошего».

На выходе нас ждал Модестов.

– Ребята, вы живы? Вот и хорошо.

Я тут всех на ноги поднял. С Божьей помощью…

Договорить Модестов не успел, потому что в это время в моем кармане начал пиликать мобильник. Я достал его и приложил к уху.

– Вы там совсем о…?! – без всяких предисловий зарычала трубка голосом Обнорского. – Какой, в жопу, роддом? Зачем полезли? Глеб, ты ёбнулся на внутренних инструкциях! Приеду – высчитаю с каждого по три зарплаты! Мы тут, в Бишкеке, делом занимаемся, лекции читаем, а вы от безделья крышами поехали!

– Андрей, я сейчас объясню…

– Объяснялово будет потом! Не хватало, блядь, чтобы ты за мой счет свои сказки рассказывал! Я тебе и сам все объясню.