– Господин мусор, я хочу сделать явку с повинной.

– Кто мусор? – офигел мент.

– А что, кроме тебя, тут еще кто то есть?

– Ах ты, гаденыш! – Мне показалось, что если бы в помещении не было врачей, то он бы меня ударил.

Какой реальный сон – мент такой же, как и все они в жизни, глупый и гадкий. Правда, я знаю одного бывшего, который совсем другой. Только я в моем сне не помню, как его зовут и откуда я его знаю.

– Ладно, колись, – немного успокоился он.

– Моя настоящая фамилия Мусоргский, и в ваш город я прибыл с целью организации терактов в общественных уборных города. Взрывчатку мне должен передать связной, с которым я встречаюсь завтра на даче под Сосново.

Мент ничего не ответил. Сидел, бедняга, и шевелил единственной извилиной, пытаясь переварить информацию.

Когда проснусь, обязательно про него напишу. А интересно, кем я работаю, когда не сплю? Почему это мне вообще писать хочется?

– Мне почему то кажется, что ты врешь, – сказал он, – но сигнал проверить надо. Одевайся, поедешь со мной в отделение. Там с тобой дежурный поработает.

Нет, так мы не договаривались! Ехать в ментовское логово мне даже во сне не хочется. Тем более что шуток эта публика совсем не понимает. Придется вытворить что нибудь такое, чтобы он исчез из моего сна. Это мой сон, и я сам буду решать, кто в нем будет участвовать, а кого поганой метлой в шею гнать. Что бы такое сделать? Придумал!

Я встал на ноги, голова сразу закружилась, во всем теле возникла слабость.

Выпятив нижнюю губу и скосив глаза к носу, я начал приближаться к менту.

– Э, ты что? Притворяться вздумал? – закричал он, но тем не менее попятился к дверям.

А я рычал и показывал ему зубы. Он открыл спиной дверь и просочился в коридор. Я за ним. Для полноты картины я еще начал подвывать по волчьи!

Класс! Видели бы меня сейчас мои знакомые, те самые, которым в моем сне места не нашлось, потому что я их не помнил…

В коридоре было довольно много людей. Увидев больного в одних трусах, который с дикой гримасой на лице, да еще и подвывая, преследовал милиционера, они прижались к стенам и замерли. Бьюсь об заклад, такого они еще ни разу в жизни не видели, да и не увидят больше, потому что я проснусь, и они перестанут существовать. Вдруг в глазах потемнело, ноги стали ватными.

Голова закружилась. «Просыпаюсь», – решил я и провалился в бездонный колодец.

9

Я открыл глаза и тут же их опять зажмурил от яркого солнечного света, бьющего прямо в глаза. Но кто то рядом сказал:

– Колька, этот псих очухался. Зови быстрей врачей, а то он придет в себя и опять начнет собаку изображать! Еще покусает, шизоид недолеченный.

Ни фига себе, кто это обо мне так неуважительно? Встану сейчас и рога поотшибаю, чтобы знал, лох, как такие слова про правильных пацанов говорить!

По удаляющемуся топоту я понял, что кто то убежал за врачами. Стоп! Какими врачами? Я что, все еще сплю? Повернувшись на другой бок, чтобы солнце не светило мне в лицо, я открыл глаза и осмотрелся. В палате кроме меня было еще трое человек. Все они сидели на кроватях и разглядывали меня.

– Ну что, давай знакомиться, – сказал один из них. – Меня зовут Федор.

– Где я? – задал я первый вопрос, который волновал меня больше всего.

– В психушке, – ответил Федор, – а мы все, соответственно, психи. Устраивает?

Ничего не ответив, я повалился на кровать, меня продолжало тошнить.

Час от часу не легче! Какой то дурацкий сон: все время тошнит и взгляд до конца не фокусируется. Пора просыпаться, что ли? В палату вошел дяденька в белом халате, но не тот, что был раньше, а другой, на вид совершенно свирепый.