– Согласен, это действительно его личные проблемы, – вклинился в наш разговор закончивший трепаться по телефону Обнорский. – Однако Бореев от нас ничего сверхъестественного не требует, да и не может требовать.

Он попросил провести небольшое расследование, дабы попытаться выяснить, кто мог заказать эту кражу, и, если уж совсем повезет, то узнать, у кого в настоящее время могут быть эти кассеты.

– Я так понимаю, что судьба похищенных бумаг его в данном случае даже не интересует, – подытожил я. – Хотя… там где речь идет о бабах, политика отодвигается на второй план.

Хорошо, ну и что он будет делать в случае, если мы действительно узнаем, где находятся эти самые кассеты?

Пойдет на штурм, захватит заложников? Или это тоже будет поручено нам? Впрочем, за отдельную плату…

– Шах, кончай паясничать. – Обнорский сегодня явно был не в духе. – Бумаги, скорее всего, находятся там же, где и кассеты. Да, и что касается денег… Я не знаю как ты, Витя, но лично я в данной ситуации, если бы все упиралось исключительно в деньги, заплатил бы любую, я подчеркиваю – любую сумму, чтобы больше ни одна сука не смогла увидеть того, что в этом мире должны видеть только двое – я и моя жена. Я понятно выражаюсь?…

Я вдруг вспомнил об украденных Татьяниных фотографиях, и подумал: тебе, Андрей, такому плодовитому и гениальному писателю с такими возможностями и знакомствами, легко рассуждать о «любых» деньгах. А что делать мне? Впрочем, если бы я сумел найти того, кто это сделал, я ничего бы и платить то не стал. Наверное, просто убил бы…

– Короче, – вернул меня из мира размышлений о бренном Обнорский. – Глеб, что у нас там вырисовывается?

Спозаранник встрепенулся и раскрыл свой гроссбух:

– Вчера я поручил Каширину прозондировать эту тему по его связям в Законодательном собрании и среди газетчиков. Он сейчас пытается выяснить, первое – не предлагался ли в последнее время какой либо компромат на наших законодателей, второе – кто является наиболее непримиримым противником бореевской фракции, и третье – не было ли на днях в редакциях местных газет заказа на материалы конкретно по Борееву. Кроме того, Агеева к вечеру должна подготовить справку по всем случаям краж в близлежащем районе за последние два три месяца, а также выяснить, квартиры каких городских знаменитостей в последнее время обносили подобным образом.

– Так, хорошо. – Шеф откинулся на спинку кресла и красиво закурил.

Сейчас он очень напоминал эдакого крутого босса крупной финансовой корпорации из стандартного американского боевика.

– Виктор, вот тебе адрес и телефон. Поезжай в местный отдел милиции, там есть такой зам по опер майор Филиппов. Зовут его, – Обнорский полистал свой талмуд, – зовут его Владимир Николаевич. Скажешь, что от меня. Он мужик толковый, правда, душноватый малость. За жизнь поговорить – его хлебом не корми, задолбает капитально. В общем, постарайся аккуратненько так разузнать кто там у них «на земле» по квартирным кражам в последнее время проходил.

Причем кражи должны быть не такие, где местные наркоманы лезут на шару и гребут все подряд, а те, что совершались явно по наводке, на заказ. Словом, поспрошай там, что и как. Все ясно?

– Не ясно только одно. Почему именно я должен туда ехать? По моему, за связь с правоохранительными органами у нас всегда отвечал Зудинцев – ему и флаг в руки.

– Во первых, Зудинцев с понедельника в отпуске. – Обнорский явно начал свирепеть. – А во вторых, пока еще в Агентстве приказы отдаю я. И вообще, Витя, тебе не кажется, что в последнее время ты что то стал слишком часто борзеть? Прежних твоих заслуг никто отрицать не собирается, однако задембелевал ты, по моему, рановато.