— И что дальше? — подгонял его Мейсон с возрастающим интересом.

— Лайнер отчалил в Средиземное море и, после короткого плавания, остановился в Генуе. На пристани ждал Манро Бакстер. Снова Ивонна падала в обморок в его объятиях, снова отказалась выйти замуж и судно снова отправилось дальше.

— Ну и?.. — поторопил Мейсон.

— И здесь мы приближаемся к великому финалу, — саркастическим тоном продолжал Ирвинг. — Когда судно проходило Гибралтар, над ним появился вертолет. Какой‑то мужчина спускался по веревочной лестнице, опасно раскачиваясь на последних ступенях. Вертолет немного снизился и Манро Бакстер соскочил на палубу рядом с бассейном, где в соблазнительной позе возлежала в купальном костюме Ивонна Манко.

— Романтично, — усмехнулся Мейсон.

— И отлично придумано, — сухо бросил Ирвинг. — Кто мог бы устоять перед таким драматическим, бурным ухаживанием? Пассажиры просто вынудили Ивонну согласиться на замужество. И в ту же ночь, в открытом море, капитан обвенчал их. Устроили большое торжество и вся компания, собравшаяся на лайнере, от носа до кормы, сходила с ума. Отличная работа.

— Да, могу себе представить, — насмешливо согласился Мейсон.

— Совершенно понятно, — продолжал после короткой паузы Ирвинг, — что раз Бакстер высадился на лайнер таким необычным образом, у него не было даже зубной щетки или запасного носового платка. Таможенникам и в голову не пришло, что он провез контрабандой, в замшевом поясе для брюк, бриллианты, стоимостью в триста тысяч долларов. Кто мог бы подумать, глядя на этот бурный роман, что Ивонна Манко уже несколько лет была любовницей Бакстера, сообщницей по контрабанде и что все это ухаживание представляло громадную мистификацию?

— Ах так, — сказал заинтригованный Мейсон, слегка прищуривая глаза, — понимаю.

— Сцена была отлично подготовлена. Для восхищенных пассажиров Манро Бакстер являлся символом сумасшедшего француза. Гражданина Соединенных Штатов, конечно, но такого, у которого типично французский темперамент. — Ирвинг наклонился вперед и потер гладко выбритый подбородок. — Поэтому, когда судно приближалось к порту и убийственно разодетая Ивонна Манко станцевала несколько раз с красивым вторым офицером, казалось совершенно естественным, что Бакстер, заливаясь слезами, устроил шумный скандал, угрожал самоубийством, а потом помчался в свою каюту и, после бурной сцены с Ивонной, которая грозила ему разводом, бросился за борт.

— Да, — сказал Мейсон. — Я помню, что газеты сделали из этого большую сенсацию.

— Ну, это была история для прессы, как по заказу, — язвительно усмехнулся Ирвинг. — Потому что, кто бы мог подумать, что этот влюбчивый Манро Бакстер, когда прыгал в море, имел при себе бриллиантов на триста тысяч? Или, что он отличный пловец и ему не составляет особого труда доплыть до лодки, которая ждала его в условленном месте? И что позднее он и прекрасная Ивонна поделятся доходом от этого умно разработанного и отлично срежессированного плана? Как актеры они были безупречны! И все ради того, чтобы надуть таможенников!

— И что, удалось им? — спросил с живым интересом адвокат.

— Еще как! Все прошло в лучшем виде. Кроме одного… Манро Бакстер не явился на свидание с Ивонной. Напрасно она ждала его в уединенном отеле, в котором они назначили рандеву. А ждала, бедная, довольно долго.

— Может быть, Бакстер посчитал, что целая буханка лучше половины? — вставил Мейсон.

Ирвинг отрицательно покачал головой.

— Наконец наша прекрасная Ивонна отправилась к третьему сообщнику, который должен был ожидать в лодке.