|
Кто-то заложил вырезку в молитвенник на конкретную страницу. А потом кто-то забрал молитвенник со скамьи и до времени спрятал его под стихарем в ризнице. Возможно, все это дело рук одного человека. Однако не исключено, что для каждого этапа был свой исполнитель. Хотя вполне возможно, что текст набирал один, а все остальное проделал другой. Проходя мимо церкви, Мегрэ увидел, что оттуда вышел кюре и направляется к нему. Комиссар подождал его у тополей - возле старухи, торговавшей шоколадом и апельсинами. - Я иду в замок, - сообщил кюре, подходя к Мегрэ. - Мне впервые в жизни довелось служить в таком состоянии: я сам толком не понимал, что делаю. Как подумаю, что это могло быть преступление... - Речь идет именно о преступлении, - отозвался Мегрэ. Некоторое время они шагали молча. Комиссар протянул священнику газетную вырезку. Тот на ходу прочел ее и вернул комиссару. Спутники упорно хранили молчание. - Зло порождает зло. Но то было несчастное существо, - проговорил наконец кюре. Ветер задувал с удвоенной силой, так что приходилось придерживать шляпу. - Я действовал недостаточно энергично, - мрачно добавил кюре. - Вы? - Она приходила ко мне каждый Божий день. Готова была вернуться на путь праведный. Но едва она возвращалась в замок... Он произнес эти слова с невыразимой горечью. - Я не хотел там появляться. Но в конце концов это был мой долг. При виде двух мужчин, идущих им навстречу по главной аллее парка, Мегрэ и священник приостановились. Приглядевшись, они узнали темную бородку Бушардона, а худосочный верзила рядом с ним был не кто иной, как Жан Метейе. Яростно размахивая руками, он вновь что-то доказывал доктору. Желтая машина по-прежнему стояла во дворе замка. Судя по всему, Метейе боялся туда возвращаться, пока не уехал граф де Сен-Фиакр. Над деревней брезжил таинственный, обманчивый свет. И во всем случившемся было что-то обманчивое, двусмысленное. Какая-то невразумительная канитель. - Идемте, - проговорил Мегрэ. Похоже, врач тоже сказал секретарю что-то в этом Роде и потащил его к священнику. - Здравствуйте, господин кюре. Представьте, я вполне могу вас обнадежить. Даже такому закоренелому нечестивцу, как я, понятна ваша тревога при мысли, что в вашей церкви совершено преступление. Однако это вовсе не так. Опираясь на научные факты, со всей определенностью заявляю, наша графиня умерла от сердечного приступа. Мегрэ подошел к Жану Метейе. - У меня к вам один вопрос. Чувствовалось, что молодой человек нервничает, прямо обмирает от страха. - Когда вы в последний раз были в редакции газеты "Журналь де Мулен"? - Я... Погодите... Он собирался уже что-то сказать, но спохватился и подозрительно уставился на комиссара. - Почему вы спрашиваете меня об этом? - Не важно. - Я обязан вам отвечать? - Не хотите - не надо. Выглядел Метейе не то чтобы опустившимся, а скорее измученным глубоким внутренним разладом. Нервозность его переходила все пределы и могла бы стать предметом внимания доктора Бушардона, который в эту самую минуту беседовал с кюре. |
