– Чего встали! – прохрипел он. – Следующее деление! Тяните…

Иракцы выпучив глаза и широко разинув рты как будто окаменели у рычага. От ужаса у них буквально волосы встали дыбом. Наконец Хумнас немного оправился и заикаясь спросил:

– Какого дьявола все это…

– Галлюцинация! – тут же воскликнул Гуигос. – Что то вроде бреда. Я же предупреждал вас об этом, разве нет? К тому же, мне пришлось куда хуже чем вам. Давайте, тяните – или забыли о сокровищах? Мы уже почти у цели!

– Тяни, – хрипло велел Хумнас, ткнув Мхирени, чтобы вывести его из ступора, локтем в бок. – Тяни, Якоб.

– Но… – запротестовал было Мхирени. У него все еще дрожала нижняя губа.

– Это было всего лишь видение, – оборвал его Хумнас. – Ты сам то подумай! Разве такое бывает на самом деле? Это попросту не могло быть ничем иным, как ВИДЕНИЕМ! И ты это прекрасно понимаешь.

Мхирени покачал головой и ответил:

– Ох, не нравится мне все это. Ой как не нравится! – Тем не менее он вслед за Хумнасом тоже взялся за рычаг. И снова бронзовый стержень сдвинулся на дюйм или два и над полом показалась третья строчка непонятных значков.

Гуигос обхватил приподнявшуюся теперь уже дюймов на шесть над землей плиту и сдул пыль с третьего ряда вырезанных на ней знаков и принялся читать их про себя. Его глаза пылали желтым пламенем, а через несколько мгновений он вдруг рассмеялся каким то безумным смехом.

– Ну что там? – Хумнасу горел желанием узнать это ничуть не меньше самого Гуигоса. – Говорится что нибудь о сокровище?

– Да, причем о величайшем сокровище мира! – утвердительно кивнул своей похожей на череп головой Гуигос. – Но до того, как тайна раскроется до конца, нам предстоит узреть еще множество видений – и учтите, все они будут крайне непрятными. А теперь слушайте – и смотрите!

Он снова прочитал строчку – на сей раз вслух – и в голосе его вдруг тоже прорезалась сила, постепенно наполнявшая его немощное тело как сосуд.

Что то явно вошло в Гуигоса и даже сейчас продолжало входить. Что то истекающее из плиты и начертанных на ней значках. Он определенно черпал из них невероятную энергию. Она давала ему новую жизнь, одновременно изгоняя из его тела смерть. Причем изгоняя ее в самых разных видах.

Дочитав до конца третью строчку ужасных знаков, Гуигос снова рухнул на пол так, что плащ почти полностью накрыл его. Тем временем пещера стала то и дело – хотя и ненадолго и через неравные интервалы – озаряться яркими белыми вспышками – молниями столь яркими и близкими, что их свет, проникая в смотровое отверстие большой пещеры, доходил даже сюда. Затем послышался раскат грома, сотрясший, казалось, даже саму скалу до основания, так, что с потолка посыпалась вековая пыль.

Но, хотя гром и оглушил иракцев, внимание их было целиком приковано к тому, что происходило с Гуигосом. Его мумифицированное тело вдруг стало извиваться и корчиться под плащом, а потом вместе с ним начала колыхаться и сама грубая ткань. Ее поверхность подрагивала и шла рябью, как будто под ней шевелились мириады каких то крошечных существ. Затем складки плаща разошлись и из под него от изможденного тела Гуигоса наружу вдруг выплеснулась целая туча каких то крошечных насекомых. Мошки!

В отличие от лягушек, мошки не обошли Хумнаса и Мхирени своим вниманием.

Они набросились на них кусая и вызывая неимоверный зуд. Несчастные принялись с воплями метаться по небольшой пещере буквально раздирая свои тела ногтями.

Это продолжалось всего лишь несколько мгновений, а затем тучи кусачих мошек вдруг исчезли, выплеснувшись в большую пещеру.