Зелень смягчила удар, но кресло опрокинулось набок и зазвенело на плитках дорожки. Мгновение спустя в белокаменном доме в другом конце сада зажглись огни. Из дома выбежала Амира, на бегу зовя его, и Трэйс, будь он в состоянии, наверное, зарыдал бы от радости. Но в нынешнем своем положении он мог лишь позволить ей удостовериться, что остался цел и невредим, а затем она, задыхаясь от усилий, с огромным трудом снова усадила его в кресло и покатила к дому, а потом за дом.

– Родос, – сказала она, когда перед ними вдруг возникла россыпь бесчисленных городских огней. – Последний раз, когда мы здесь были, я думала, ты… другой. Я знала, что тебе предстоит умереть, но тогда меня это мало волновало. А теперь я просто не могу позволить тебе умереть, чего бы мне это ни стоило. Как ты думаешь, у нас есть шансы, Чарли?

Он сжал ей руку один раз: "Да, БОЖЕ, КАК Я НА ЭТО НАДЕЮСЬ! "

– Я сидела здесь, смотрела на огни и, должно быть, задремала, – продолжала она. – А потом сквозь сон вдруг услышала, как перевернулось кресло – наверное, шум его падения меня и разбудил. Слава Богу, что с тобой ничего не случилось! Но почему это произошло? Случайно? – Она явно рассердилась. – Ведь ты мог бы серьезно покалечиться.

"Да, – сжал он ей руку, – случайно. "

– Ладно, забудем об этом, – Она вздохнула, видимо все же не вполне поверив. И, уже гораздо более страстно: – Вообще то, я даже рада, что ты пришел в себя. Мне нужно тебе кое что рассказать – просто для того, чтобы ты хоть немного успокоился. Я ведь прекрасно представляю, каково тебе.

"Неужели? – подумал Трэйс. – Господи, Амира, ты даже отдаленно этого не представляешь. Я чувствую себя омерзительно, я голоден, меня тошнит, я грязен, все тело зудит – а если тебе не приходилось оказываться в положении, когда страшно хочется почесаться, а ты не можешь этого сделать, ты просто не в состоянии представить себе, каково мне сейчас! "

– Б э э ж ж! – ухитрился выдавить он, что должно было означать "Боже! "

– Что? – удивленно спросила она. – Чарли, в твоем состоянии ты вообще не должен ни двигаться, ни думать… а вместо этого ты ухитряешься опрокинуть кресло и даже пытаешься говорить! Знаешь, сколько порций этих таблеток он тебе дал? Три. Последнюю дозу ты получил всего несколько часов назад и должен был оставаться без сознания до утра. Ты проявляешь удивительную сопротивляемость! Но позволь мне рассказать тебе о завтрашнем дне.

Днем тебя снова покормят – слегка, только чтобы ты не умирал с голоду. Но если хочешь, сегодня вечером, когда все угомонятся, я принесу тебе немного мяса. А может, лучше супа? Бульоном могу напоить тебя прямо сейчас, если только ты в состоянии будешь его проглотить. Нет? Ладно, потом в 2. 00 мы вылетаем самолетом в Израиль и будем в Тель Авиве в 3. 30. Завтра вечером в это же время мы будем уже в Дженине на полпути между Тель Авивом и Галилеей и там ты в первый раз увидишь Хумени – и еще двоих, которых он считает твоими сводными братьями от других женщин. – Она замолчала, потом спросила: – Ты успеваешь следить за тем, что я говорю?

Он сжал ей руку и произнес:

– Эрррк.

– Боже, ну и упрямец же ты, Чарли Трэйс! – Она пылко обняла его. – Но позволь, я расскажу дальше. Сегодня мне удалось убедить Деккера, что ему нужно немного расслабиться, сходить в город и выпить.