Она наклонилась к нему и быстро поцеловала. Он почувствовал прикосновение ее губ, но, к сожалению, не в состоянии был ответить тем же.

– И знаешь, – продолжала она, – я с самого начала не могла поверить, что ты тот, за кого тебя принимают. Уж очень ты казался наивным – чтобы быть сыном этого чудовища! Тем не менее, теперь послушай, Чарли, и попытайся понять. Тебе в самом деле придется продолжать тупо играть свою роль. Да, еще тупее чем сейчас, глупенький! Я тебе все объясню:

Ты должен делать вид, что Каструни ничего тебе не рассказывал и ничего не давал. Ну разве что мельком упомянул о своем друге, у которого в Пигадии винный магазин – только упомянул! – а когда ты приехал сюда отдохнуть, то естественно заглянул к нему. Что же касается твоего визита в монастырь: ты просто любовался окрестностями, и все. Клейн затеял с тобой драку или что то в этом роде, но ты не знаешь почему, а потом в ходе драки он оступился и упал. Доходит до тебя, или нет? Ты понимаешь, что именно это ты должен рассказывать, если кто нибудь начнет задавать тебе подобные вопросы?

Трэйс сжал ей руку один раз. «Да», он все прекрасно понимает. Они знали, что он все равно не пойдет на заклание покорно, как агнец. Но если бы ему вдруг еще и стало известно, кто является хозяином бойни – и какой «забойщик» его там поджидает… Нет, он совершенно ясно понимает, что знать слишком много – чересчур опасно.

– Хорошо! Это очень важно. Если они поверят, что тебе почти ничего не известно, то за тобой перестанут следить так пристально. И, в этом случае, нам возможно удастся что нибудь придумать. Но если они все же заподозрят, сколько ты знаешь на самом деле – а знаешь ты, я чувствую, гораздо больше, чем говоришь…

Стоя на коленях, она обняла его и, на мгновение прижав к себе, отпустила. А потом снова пристально уставилась на него.

– Чарли, ты кое в чем обвинил меня. Так вот, знай: меня с Хумени никогда ничего не было… в этом смысле. Когда увидишь его – сам поймешь, что для меня это просто невозможно. Клянусь, я скорее бы умерла! Впрочем, он вообще не интересуется женщинами. Деккер говорит, он… он использует для этого животных. Тогда на Кипре он действовал исключительно по необходимости – чтобы получить для себя потомство. О, да, мне известно об этом. Каструни несколько лет был нашим другом, и мы с ним обменивались информацией.

Но то, что ты сказал два дня назад – что ты не его сын – и у тебя был звероподобный брат близнец, который и БЫЛ его настоящим сыном – это правда?

Трэйс снова сжал ей руку.

– А Сол Гоковски знал об этом?

Он сжал ей руку дважды: «Нет», а потом – один раз: "Да, теперь он это знает. "

Она задумалась, облизнула губы и негромко пробормотала себе под нос:

– Каструни этого не знал, следовательно – не знает и Хумени! – Потом спросила : – А где сейчас этот брат?

Трэйс мог только дважды сжать ей руку.

– Он умер?

Новое пожатие.

– При рождении!

"ТЕЛЕПАТИЯ! – подумал Трэйс – и снова его охватили сомнения на ее счет.

Ясно было только одно – что она знает достаточно много. – «Да», – снова сжал он ее руку.

– Слава Богу! – она с облегчением вздохнула. – Моя роль заключалась в том, чтобы соблазнить тебя, но когда я поняла, что мне это нравится – ДО ТОГО как я поняла это – я уже и вправду начала казаться себе самой какой то извращенкой!

Когда напряжение на ее лице сменилось легкой улыбкой, с улицы вдруг послышались негромкие шаги. Амира быстро встала, приложила палец к губам (жест, который, если бы не эта ситуация, Трэйс счел бы довольно забавным, но который он тем не менее прекрасно понял) и отвернулась от него.