Прислушиваясь к новой мелодии,  я начала танцевать. И я не собиралась стараться.

Как только я сделала первое круговое движение бедрами и подняла руку вверх,  то почувствовала на своем теле ожог. Реальный ожог от его взгляда.

Εсли в первый раз я танцевала очень женственно и постоянно дотрагивалась до своего тела руками,  то теперь я была больше похожа на непластичную куклу,  которую заставляли танцевать из-под палки.

Я отступила от музыки,  от ритма,  от всего,  что делает обычный танец настоящим произведением искусства. И молилась. Молилась о том,  чтобы ЭТОТ никогда не захотел забрать меня у Ясина.

На дне подсознания замаячила слабая надежда: что,  если этот человек узнал меня? Что,  если он решил помочь мне? Вызволить из рабства?

Я не знала,  что и думать,  но мой танец уже прервали жестким хлопком в ладоши. А я только решила сделать это достойно…

Боже,  мне кажется или я уже начала мыслить,  как настоящая рабыня? Захотелось убежать.

— Ты доволен моей прекрасной Лейлой? — поинтересовался Ясин у молодого человека,  на которого я старалась не смотреть.

— Ничего особенного,  как оказалось,  — после долгой паузы услышала я пренебрежительный и ледяной голос. Я резко обернулась на него,  чувствуя,  как по ложбинке груди стекает увесистая капля пота.

ОН лишь на доли секунды обжег меня взглядом,  но его лицо и весь образ навеки отпечатался в моей памяти. А потом его взгляд упал именно на предательскую капельку пота,  которую я даже смахнуть не могла…

О,  Боже.

— Она мне…  не нравится,  — выплюнул он,  и я перевожу взгляд на Ясина,  выжидая новых указаний. — Что ж,  если тебе нечем расплатиться со мной…

— Стой! — впервые за два года я услышала в голосе Ясина мольбу. Казалось,  она повергла в шок всех остальных присутствующих мужчин,  которые с любопытство наблюдали то за мной,  то за перепалкой двух гладиаторов. — Лейла,  что это было?

Его уничтожающий взгляд был полон ненависти,  когда он глядел на меня.

— Я танцевала,  мой господин,  — почти с гордостью ответила я,  вскинув подбородок.

— Не упрямься,  свет мой. Не выложишься сейчас — я сделаю все,  чтобы ты пожалела о том,  что не попыталась ему понравиться,  — чтобы сказать это,  ему пришлось подойти ко мне и шепнуть угрожающую речь на ухо.

— Мне достаточно одного звонка,  и твой брат снова за решеткой. А вся твоя семья там,  где она и должна быть — на самом дне,  — четко произнес Алмас,  поставив меня на место. Впервые за два года он был настолько зол по отношению ко мне. Видимо ЭТОТ человек действительно держал Ясина на коротком поводке.

— Мой дорогой друг,  мистер Стоунэм. Лейла способна на большее и сейчас она это продемонстрирует,  — заиграла новая музыка,  а в моих висках раздавалась лишь она фамилия.

Мистер Стоунэм. Стоунэм…  Стоунэм…  Стоунэм. Мне была знакома эта фамилия. Я оцепенела,  когда сопоставила свою прошлую жизнь с тем,  что происходило сейчас.

Мир очень тесен. Слишком тесен,  чтобы я могла писать про кого-то разоблачающие и обвинительные статьи,  и потом не поплатиться за это. Уже поплатилась.

Мистер Стоунэм собирался отвернуться,  наблюдая за тем,  как я стою в оцепенении под восточную музыку. Но…  он замер,  когда я наконец начала двигаться.

Я должна. Ρади своей семьи,  я должна сделать все,  что от меня требует Ясин.

Хотелось плакать от отчаянья,  но на моем лице вновь появилась загадочная (как я надеялась) полуулыбка и томный взгляд на окружающих меня мужчин.