На моем теле остались небольшие следы от грубых пальцев — видимо я все-таки вырывалась,  когда меня несли. С ужасом подняла руки и обнаружила,  что мне действительно сделали эпиляцию.

Я провела рукой по своей гладкой коже…  ни единой шероховатости. Такое чувство,  что меня и кремом намазали.

От этой мысли я окончательно окоченела. Кто я,  черт возьми,  по его мнению? Марионетка? Кукла?

Кто-то дотрагивался до меня руками,  пока я была без сознания. Что если…?

Меня и девственности могли лишить. От куда эта болезненность между ног?!

И неужели я могла бы забыть о том,  как со мной это сделали?

Что-то мне подсказывало,  что эта мысль,  от которой меня только тошнило,  была ошибочной. Нервно сглатывая,  я опустила руку меж своих ног и окончательно поняла,  что я была абсолютно гладкой везде. Как будто там и вовсе никогда не было волос. Везде,  абсолютно везде,  каждый дюйм моего тела был вылизан профессионалами.

Прежде я ничего особо не чувствовала,  когда дотрагивалась до себя. Только то,  что могла спокойно подавить,  задушить и забыть об этом. Но сейчас…  от холода мои соски встали и напряглись,  став чувствительными даже к воздуху. Он ласкал мое тело…

Со злостью я распахнула дверцу шкафа,  оглядев содержимое.

Ничего не понимаю.

Красивая одежда,  дорогие бренды. Может,  я не права, и Стоунэм решил все-таки освободить меня? Иначе зачем такой уход? Это совсем не похоже на изощренную месть,  которой я так ждала.

Я думала,  он поместит меня в темный чулан и будет кидать мне на пол булки хлеба. А я буду подбирать их,  чтобы не умереть от голода.

Все было так аккуратно разложено по полочкам — белье разных цветов от моего любимого бренда. Когда-то я не могла позволить себе даже смотреть на такие вещи. А теперь они были на расстоянии вытянутой руки. Ясин тоже не баловал меня особыми подарками — ради жен. Он проводил четкую черту между ними и рабынями, и всех истинных почестей удостаивались его настоящие женщины.

Платья,  чулки,  домашние шелковые халаты — всего по чуть-чуть,  но так,  чтобы был выбор. И все таки нижнего белья здесь было куда больше,  чем одежды…

Никаких джинсов и футболок.

И ни одного спортивного и хлопкового лифчика! Все кружевное,  в основном черного и красного цветов.

Это не радует. Это пугает.

Стало даже смешно. Любая бы другая девушка на моем месте,  наверное,  думала бы,  что это сладкий сон…  но не я.

Наконец,  я оделась — выбор повседневной одежды был скуден,  поэтому я одела на себя белье и платье бельевого типа,  и халат — для надежности. Будь моя воля,  я бы одела шубу,  да только она бы вряд ли защитила меня от холодного взгляда мистера Стоунэма.

И что дальше? Только этот вопрос не давал мне покоя.

С надеждой я потянула входную дверь на себя,  но меня тут же шарахнуло от пронзающего тело звука сигнализации. Дверь изнутри не открывалась. Я заперта в красивой коробке. Уж лучше темница. Ведь горькая правда,  всегда лучше сладкой лжи…

Пытаясь успокоиться,  я уселась на кровать и начала ждать. Мое сердце пустилось вскачь,  пока я выжидающе смотрела на дверь. Ближайшее время кто-то ворвется сюда и расскажет мне(я надеюсь),  что я здесь делаю. И я не была уверенна в том,  что это что-то хорошее и безопасное для моей души и тела…

* * *

Спустя час мучительного ожидания ко мне так никто и не пришел.