Хорошо,  что моя статья не дала ему стать сенатором. Иначе страной бы управляли вот такие психи.

Кай прищурил веки и вновь ухмыльнулся.

— Что я здесь делаю? Вы можете отпустить меня?!

— Отпустить? О,  нет. Я слишком долго ждал нашей встречи,  мисс Харт,  — я чуть не заскулила,  когда он одним словом выстрелил прямо по сердцевине моей души. Назвал мою фамилию. Прежнюю фамилию. — Точнее,  Лейла.

— Я не сделала вам ничего плох…

— Рот свой закрыла! — рявкнул Кай,  а его глаза заволокла пелена ненависти.

Я чувствовала,  что могла бы продолжить говорить,  но не стала. Игры с огнем влекут ожоги на всю жизнь,  а мне итак хватило такого «ожога» от Ясина. И все же…  сегодня Кай был немного другим,  чем тогда,  когда я увидела его в прошлый раз. По крайней мере,  от него не исходила неимоверная энергетика дьявола и зла,  как мне показалось вначале.

Опасность — да. Серьезная опасность? Очень. Но опасность,  как от человека,  а не беспощадного чудовища.

Эти ощущения показались мне странными.

— Он не солгал… — будто самому себе сказал он и сделал несколько шагов вперед. Я напряглась всем телом,  спружинилась,  съёжилась,  но продолжала сидеть в открытой позе,  в которую он усадил меня двумя словами.

Его пальцы легли на мой подбородок в уверенном диктаторском жесте. Уверенном и властном. Кай сжал его до ломоты в костях и произнес:

— Ты, и правда,  девственница,  — слова,  сказанные скорее с удивлением. Утвердительно.

Конечно,  ведь ты нашел способ засунуть мне гинекологическое зеркало,  пока я спала,  урод.

Он потянул мой подбородок на себя,  заставляя кожу на шее болезненно натянуться.

— Почему шейх не поимел тебя за все это время? Εсть только два ответа на этот вопрос. Он трахнул тебя в задницу?! Или ты сухая,  как бревно?

Я хотела что-то возразить,  оборониться от его похабных вопросов,  но мои руки потяжелели и будто приклеились к коленям,  а язык прилип к небу.

— Не прикасайтесь ко мне,  — только и смогла пропищать я,  сама не понимая,  куда делась вся моя «магия»,  которая обычно дурманила мужчин. Я привыкла,  что меня боготворят.

В моих мыслях произошел целый разлом устоявшегося стереотипа. Даже Ясин смотрел на меня с уважением,  а этот…  в мое сердце начали проникать острые иголки,  пробудившие в нем прежде незнакомое чувство. Страха. Несправедливости. Удар по собственному и без того замученному эго.

— Скоро ты будешь умолять меня о том,  чтобы я к тебе прикоснулся,  — я смотрела на его губы. Верхняя — четко очерченная,  нижняя — полнее. Слегка покусанная…  и уверена,  не им. — А вот я не уверен,  что люблю трахать бревна. Херовый ты подарок.

Я открыла рот,  чтобы закричать,  возмутиться и вообще сделать хоть что-нибудь,  но он вставил большой палец меж моих губ.

— Молчать. Ты говоришь, только когда я спрашиваю. Сегодня.

— А не то,  что? — все же вырвалось у меня, и его палец тут же глубоко ворвался в мой рот. Кай заскользил им по моему языку…  и это вторжение в личное пространство просто перешло всякие границы.

Хотя,  о чем я? На тот момент я еще не знала,  что такое «настоящее вторжение в мое пространство от Кая Стоунэма».

Мои слова превратились в мычание,  и мне безумно захотелось откусить его чертов палец,  но я просто боялась,  что в ответ он сожрет мое сердце и не подавится.