|
Прижав к себе Каролину, барон преградил вход Джессике. – Ничего сделать нельзя! Стойте на месте! Каролина попыталась вырваться, но он встряхнул ее: – Тихо! Не мешай капитану, это погубит его! Все три свидетеля застыли возле дверей. Джейсон с любопытством наблюдал за поединком. Соперники обменивались ловкими ударами, каждый из которых мог оказаться смертельным. Малейший промах неминуемо повлек бы гибель одного из них. Барон знал, что Давенпорт считается лучшим фехтовальщиком Англии. Но и Далтон явно не был новичком: он медленно, но неуклонно оттеснял Реджинальда к стене. Боевой пыл бывалого дуэлянта угасал, он яростно защищался, видя в глазах капитана смертельную угрозу. Реджинальд совсем забыл, что этот обаятельный джентльмен с мягкими манерами – закаленный в схватках солдат, всегда побеждавший своих врагов. Капитан дрался с дьявольской напористостью, доказывая каждым новым ударом, что смерть, с которой кузен много раз заигрывал, витает у него над головой. Рука, задетая клинком Ричарда, кровоточила. Рукоять шпаги стала влажной и скользкой. Собрав остатки сил, Реджинальд бросился в контратаку, но уже предчувствовал поражение. Далтон выбил шпагу из руки противника. Не давая ему опомниться, Ричард приставил клинок к его шее. Холодная сталь впилась в кожу так же неумолимо, как взгляд капитана – в глаза противника. С легкой грустью подумав, что, видимо, избрал неверный путь в жизни, Реджинальд приготовился к смерти. Между тем капитан остыл, осознав, что вот вот проткнет кузену горло. Ярость копилась в нем еще с тех пор, как он узнал, почему родители покинули Англию. Но его отец отомстил обидчику, а человек, смотревший сейчас на Ричарда бледно голубыми глазами без тени страха, не имел к тем давним событиям ни малейшего отношения. Сегодня Реджинальд потерял голову не случайно: он давно уже вел разнузданный образ жизни. Рано или поздно кузен все равно плохо кончит, но за свой сегодняшний поступок не заслуживает смерти. И в этот момент Ричард понял, что не сможет ни хладнокровно убить кузена, ни отдать ему родовое имение. Осознав, что едва не совершил роковую ошибку, капитан решил взять ответственность за Уоргрейв на себя. Задыхаясь после жаркой схватки, он отчетливо произнес: – Тебе следует знать обо мне две важные вещи, Реджинальд! Первое – то, что мой отец был мастером фехтования и я не позволил бы себе опозорить его. А второе… – Ричард глубоко вдохнул, – его звали Джулиус Давенпорт. В комнате воцарилась гробовая тишина. – Как же я сразу не догадался! – воскликнул лорд Рэдфорд. Реджинальд разразился диким хохотом. Ричард отбросил рапиру. Справившись с приступом смеха, Реджинальд сказал: – Если бы ты разъярился пораньше, я бы сразу признал в тебе одного из Давенпортов: гнев – наша отличительная черта. – Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я стараюсь держать себя в руках, – сухо ответил капитан. – Весьма разумно! Я знал, что погибну на дуэли, но не предполагал, что из за украденного поцелуя. – А кто же оставил эти отметины у нее на лице? – снова надвинулся на него Ричард. – Во всяком случае, не я! Мне приятнее убеждать женщин поцелуями, а не затрещинами. Бить даму – отвратительно! – Это правда, Каролина? – спросил капитан. – Да, – дрогнувшим голосом ответила она. Ричард догадался, что синяк – дело рук ее отца: барон Рэдфорд не позволил бы себе такого. Но странный тон Каролины насторожил его, и он обернулся к кузену: – Мне придется жить с оглядкой, пока тебя не отправят на тот свет? – Нет, конечно! – обиделся Реджинальд. – Было бы верхом неприличия убивать главу семейства! Именно так отныне следует вас величать, ваше сиятельство граф Уоргрейв! Осмелюсь заметить, что я не привык наносить удары в спину. |
