– Меня наш главный старичок подослал, – напомнил он. – Кое о чем спросить тебя надо.

– Ну, мужики, ну, засранцы! – яростно восхитилась она, показав, что хорошая актриса, и резко поменяла ритм и интонацию: – Давай спрашивай.

– Ты не замечала слежки за собой?

– Да вроде нет. Ты же знаешь, одно время ходил за мной охранник от Ваньки, а теперь, по-моему, никто не ходит.

– От Ваньки ли? – усомнился Кузьминский. – Ну ладно. А телефонные звонки были?

– Были.

– От кого?

– От поклонников, балда!

– А не от поклонников?

– Были.

– От кого? – занудливо доставал Кузьминский.

– От сожителей! – заорала она на весь ресторан. – От тебя, к примеру.

– А если не к примеру?

– Ты мне выпить дашь?

– Несут, – обрадовал ее Кузьминский, увидев официантку с подносом. Танечка мигом расставила на столе графинчик, бутылки с водой и легкую предобеденную закуску. Ухватив маленький графинчик, как гренадер Петра Первого гранату, Виктор тотчас налил Алусе.

– Сам не пьешь, а меня спаиваешь, – сварливо отметила она. Будто только что не требовала выпить.

– Не хочешь, не пей, – резонно отметил он. В связи с чем она сей момент и выпила. Выпила и запихнула в рот печеночное канапе целиком. Потом намотала на вилку податливый кусок семги и его тоже отправила в рот. Кузьминский ждал окончания процесса предварительного насыщения. Прожевав, наконец, Алуся потребовала:

– Наливай по второй.

– По второй не получается. Знаешь сколько рюмок в том стакане? возразил он, наливая. Она потянулась к налитой рюмке, но он закрыл ее ладонью и мягко сказал:

– Алусенька, миленькая, ответь мне на последний вопрос, и я от тебя отстану. Пить будешь, гулять будешь, а смерть придет – помирать будешь. Ты меня слышишь, цыпленочек? Ты меня поняла, ласточка?

– Я тебя слышу и поняла, – важно сказала она. – Вопрос задавай.

– Меня очень интересуют люди, с которыми контактировал твой Иван.

– Не мой! – перебивая, возразила она.

– …Люди, с которыми контактировал не твой Иван, когда вы были вместе. В ресторанах, на домашних междусобойных вечеринках, на загородных пикниках. О Горском, Краснове, поганце Федорове можешь не упоминать. Меня интересуют другие, мне неизвестные.

– Ну, кто? – Алуся сообразно с состоянием легкомысленно задумалась: Ну, Широв такой, старый хрен из ЦК. Он все боялся чего-то, все время говорил: "Только тихо, только тихо!" А сам тайно меня за жопу трогал. Подойдет?

– Подойдет. Давай о других.

– Помню Ванька меня с собой в город Красносоветск брал…

– Нет такого города, Алусик мой!

– Но, в общем, какой-то красный городок, километрах в ста от Москвы. Ванька туда в командировку ездил, а меня взял, чтобы не скучать. С нами еще один клиент был, потасканный плейбой. В этом Красносранске тамошний начальник Гена в резиденции для почетных гостей очень мило нас принимал.

– А имя-фамилию клиента, который с вами был, не помнишь?

– Звали-то Димой вроде, а по фамилии не представился.

– Ну, а чем занимается, кто такой в этом мире – разговор не шел?

– Вроде во Внешторге работает, потому что о купле-продаже говорил.

48

Алик долго-долго смотрел на утихавший живой огонь. Знамя пламени сначала было разорвано на флажки, а потом превратилось в маленькие вымпелы, которые неожиданно возникали на пепельно-бордовых останках поленьев.