– Я его и начал, – с пьяной горечью напомнил Смирнов.

– Тогда продолжим его, – быстро решив, что худой мир лучше хорошей ссоры, Витольд Германович взял быка за рога. Быком в данном случае был раскоординированный Смирнов: – По-вашему они отрубили все концы? Все до одного?

– Все, что были реально нащупаны. Эти – все, – грустно ответил Смирнов. Пар вместе с алкоголическим гонором вышел.

– Ну, а гипотетически, возможные, в неясной еще перспективе? настаивал Зверев.

– Я – не продавец воздуха, – объявил Смирнов.

– Подумайте, Александр Иванович, – ласково попросил Игорь Дмитриевич.

– Есть, конечно, одна зацепка, – поведал податливый на ласку Смирнов. – В банковском деле один бульдог имеется для начала. Ну, продолжим, дорогие мои гости!

Двусмысленно объявив, Смирнов разлил по рюмкам. Он опять перехватил инициативу. Гости терпеливо ждали, что вознамерится продолжить отставной полковник. А полковник решил продолжить выпивку, не разговор. Они терпели, выпивая, боялись спугнуть капризную пьянь. Совещание плавно перешло в обед, который вскорости закончили. После кофе Смирнов слегка отрезвел. Расплачиваясь с официантом, он приступил к делу:

– Следующая наша встреча здесь же ровно через пять дней. Будет представлен отчет по последней и единственной нашей версии. Вас же я прошу собрать сведения, без усилий идущие к вам в руки. Только надо чтобы уши были хорошо открыты. Это помогает.

– Превращаемся в мелких стукачей, – заметил Игорь Дмитриевич.

– Вы не согласны? – грозно спросил Смирнов.

– Согласны. Согласны, – поспешил ликвидировать назревший конфликт Витольд Германович. – Нам пора, Игорь Дмитриевич.

Смирнов, отодвинув бумажку подальше от глаз, изучал счет. Изучил, извлек из внутреннего кармана пиджака толстую пачку крупных купюр и щедро отстегнул от нее. Официант поблагодарил и удалился.

– Не кажется ли вам, Александр Иванович, – не выдержал Игорь Дмитриевич, – что нашему сильно обедневшему государству довольно накладно часто оплачивать все это?

И он широким жестом указал на недавно бывший, действительно, роскошным пиршественный стол. Смирнов посмотрел на стол, а потом перевел взгляд за окошко, туда, где в солнечном желтом осеннем московском переулке уже стоял "Мерседес", у которого ожидая, притулились шофер и охранник.

– А это нашему обедневшему государству оплачивать каждодневно – не накладно, Игорь Дмитриевич? – Смирнов потыкал пальцем в окошко.

– Ох, и надоели же вы мне! – не выдержал Витольд Германович и, подхватив под руку Игоря Дмитриевича, повел его к миниатюрной раздевалке, где импозантный швейцар, тоже видно из рецидивистов, ждал с элегантно распахнутым для наиболее комфортабельного влезания пальто Игоря Дмитриевича. Оба, наконец, оделись и, безмолвно поклонясь Смирнову, удалились к ждущему их "Мерседесу".

Воробьевский слухач встал из-за дальнего углового столика, подошел к столику смирновскому, склонился слегка, шаря и отсоединяя нечто под столешницей.

– Как записалось? – для порядка спросил Смирнов.

– Как в доме звукозаписи на улице Качалова, – хвастливо отрапортовал слухач и, вынув хитрую пуговицу из собственного уха, собрал все свои технические причиндалы. – Я свободен на сегодня?

– Только сначала все это на нормальную пленку перепиши.

– Ну, естественно. В моей машине-лаборатории мне понадобится на это не более двадцати минут. Перегоню на скорости и все. Качество отличное, страховаться не надо. Вы здесь подождете?

Слухач ушел в свою машину-лабораторию.

– Марат Палыч! – позвал Смирнов. Марконя мгновенно явился и, собачьим блатным инстинктом ощущая, что полковнику сейчас одному не хорошо, сел рядом и спросил, сочувствуя:

– Худо, ваше высокоблагородие?

– Худо, Марконя.