Орк и эльф покидают квартиру, этаж, лестницу. Пока они идут, Аллодон по амулету связи объявляет в розыск Жамамбу. А взгляд орка все никак не может оторваться от дорогого плаща эльфа, выделанного из кожи черного единорога. От темно-багровых перчаток на тонких руках.

«Давай закончим это грязное дело». Почему дело огра грязное?

Улица окутывает детективов знакомым запахом помоев и разрухи.

— Ну что, напарник, отвезем улику в участок и отмечать? — говорит Аллодон. Дрорег кивает и спрашивает:

— Где нашел наркотик?

— Под раковиной, — говорит Аллодон, — этот тупой огр положил пакет прямо на колено сифона.

Орк снова кивает: и вправду, тупой огр.

— Красный бизон? — вдруг говорит Дрорег, указывая на перчатки эльфа, — стоит поди, как половина нашего участка.

Орк протягивает руку, словно хочет пощупать кожу перчаток. Резко Дрорег хватает Аллодона за плащ и отрывает от него карман.

— Орочье отродье, с ума сошел? — вопит Аллодон. Эльф с ужасом смотрит на рваные нитки посреди гладкого, словно черное зеркало, кожаного полотна. — Ты в жизни не расплатишься со мной за этот плащ!

— Конечно, я ведь не грязный коп, — говорит Дрорег, вынимая из оторванного кармана приемник магографа. — Я прятался под раковиной, пока Жамамба был дома. И что-то не увидел, что этот огр тупой. Или преступник.

Пунцовая краска растекается по бледным щекам эльфа.

— Никто не поверит орочьему отр…

— Извини, Аллодон, — прерывает его Дрорег, — я все-таки забил память приемника всякой чушью. Там треснутым тротуаром, побитыми гномами, грязной кухней огра. И протекшим сифоном под одной раковиной.

Эльф отшатывается. Дрорег крепко сжимает приемник магографа и шагает к машине.

Из оторванного кожаного кармана Дрорег вытряхивает ключи от машины. За спиной орка надрывно смеются, Дрорег оборачивается. Дуло пистолета смотрит ему в клыки.

— Глупое орочье отродье, — говорит Аллодон, улыбаясь. — Зачем ты подбросил нефилимку огру?

Дрорег молчит. Черное дуло качается от левых клыков орка к правым. Царапины от орочьих ногтей блестят на рукоятке пистолета.

— Это не твой пистолет, — произносит Дрорег.

— Зачем напал на меня, когда я раскрыл твой саботаж? — смеется эльф. — Мне пришлось вырвать ствол из твоих вонючих лап. Мне пришлось застрелить орочье отродье в порядке самообороны.

Орк не отводит взгляда от дула.

— Чушь, — говорит Дрорег. — Никто не поверит.

— Правда? — говорит Аллодон, — а кто наследил под раковиной огра? Сколько отпечатков ты оставил?

Дрорег крепко сжимает магограф в кулаке. Орк говорит:

— Хорн тебя прикроет, так? Вы ведь вместе крышуете наркоторговцев?

Эльф молчит. Дрорег бросает взгляд на третье окно третьего этажа дома на границе с Орочьей улицей.

— А тех, кто пытается бросить барыжить, вы сажаете за решетку, — говорит Дрорег. — Ты с капитаном продаешь смерть, чтобы курить бруксовские сигары и наряжаться в дорогое шмотье.

— Заткнись, отродье! — кричит эльф и ствол в темно-багровых руках трясется. — Я был честным федеральным агентом и что получил в благодарность? Меня разжаловали и отправили гнить сюда бок о бок с вонючим орочьим отродьем!

Дрорег гладит лазурит на кольце. Снимок эльфа с пистолетом на фоне бараков Орочьей улицы сохраняется в магографе. Теперь главное — сохранить приемник. Теперь главное — выжить.

— Хоть я и орочье отродье, — говорит Дрорег, — зато честный коп.